Плеханов

Владимир Ильич подчеркивал, что Плеханов был в очень многих пунктах близок к меньшевикам, и пояснял эту мысль в статье «Идейная борьба в рабочем движении» [57]. В июне 1914 года в статье «Об авантюризме» Ленин, выделяя периоды в политической деятельности Плеханова со II съезда партии до начала первой мировой войны, пишет: «…с 1903 года по вопросам тактики и организации Плеханов колеблется самым смешным образом: 1) 1903, август — большевик; 2) 1903, ноябрь (№ 52 «Искры») — за мир с «оппортунистами» — меньшевиками; 3) 1903, декабрь — меньшевик и ярый; 4) 1905, весна, после победы большевиков, — за «единство» «враждующих братьев»; 5) 1905, с конца до половины 1906 — меньшевик; 6) половина 1906 — начинает иногда отходить от меньшевиков и в Лондоне, 1907, порицает их (признание Череванина) за «организационный анархизм»; 7) 1908— разрыв с ликвидаторами; 8.) 1914 — новый поворот к ликвидаторам…» Эта характеристика политической биографии Плеханова в третий период его деятельности (конец 1903-го — 1917), данная Лениным, должна служить исходным пунктом при рассмотрении жизни и деятельности Плеханова после II съезда РСДРП.

Владимир Ильич пишет, что Плеханов в декабре 1903 года стал ярым меньшевиком. К сожалению, он был ярым меньшевиком и в дальнейшем. В 1904 году он поддерживал все требования меньшевиков в Совете партии, в «Искре» печатал статьи, направленные против позиции большевиков. Особенно печален тот факт, что он выступил в печати с резкой и несправедливой критикой работы В. И. Ленина «Что делать?». Эпиграфом к своей статье «Рабочий класс и интеллигенция», направленной против труда Ленина, Плеханов взял поговорку — «Лучше поздно, чем никогда». Мы помним, что Плеханов не все одобрял в работе Ленина, когда она только что вышла. Но с какой горячностью он отстаивал эту ленинскую работу на II съезде партии от нападок оппортунистов! А теперь он счел нужным подвергнуть критике именно те положения, на которые в свое время нападали оппортунисты. «Ярый меньшевизм» Плеханова в 1903–1904 годах стал началом его политического грехопадения, хотя впоследствии на этом пути были и иные, порой яркие страницы, когда Плеханов «тряхнул стариной» и выступал по ряду вопросов, главным образом в философии, с марксистских позиций.

3. За поражение царизма

В феврале 1904 года началась русско-японская война. Плеханов по отношению к этой войне занял интернационалистскую позицию. Он в это время собирался выехать в Брюссель на очередное заседание Международного социалистического бюро, которое было создано как орган II Интернационала еще в 1900 году на Парижском конгрессе. Тогда в него вошли от социал-демократов России Плеханов и «экономист» Б. Н. Кричевский. В 1901 году Ленин писал, что именно Плеханов должен представлять партию русского пролетариата в органе международного социалистического движения. Кричевский вскоре после II съезда партии отошел от социал-демократического движения и вышел из состава Международного социалистического бюро. На заседании пленума Международного социалистического бюро по инициативе Плеханова был принят манифест, осуждавший русско-японскую войну.

Возвращался из Бельгии Плеханов через Париж, где ему нужно было поработать в Национальной библиотеке. Прошло много лет с тех пор, когда он здесь жил вместе с женой. Вновь очарование Парижа охватило его. Георгий Валентинович позволил себе просто так, без дела, походить по парижским улицам, посидеть в кафе на бульваре Сен-Мишель. Была прохладная погода, деревья стояли голые, но в цветочных магазинах было много живых цветов, привезенных с юга. Теперь он мог бы позволить себе купить небольшой букет. Но кому подарить? Жена далеко, Петр Лаврович умер, а его тогда, в 1900 году, не пустили в Париж на его похороны.

С Плехановым много времени проводил Г. Д. Лейтейзен (Линдов), который был большевиком, но по-прежнему относился к нему с глубоким уважением. Задумчиво качая головой, Плеханов делился с ним своими сомнениями.

— Вот, товарищ Линдов, прошло больше двадцати лет с тех пор, как мы жили вон в том отеле. Тогда нас мучили «проклятые» вопросы — как пойдет революционное движение в России, что будет с общиной, применим ли марксизм в нашей стране? Мы были счастливы, несмотря на все эти метания, ссоры с народовольцами, голод и нищету.

— Георгий Валентинович, вы тогда были молоды и здоровы, а теперь?

— Старик, вы хотите сказать?

— Нет, нет, конечно. Но и молодость прошла, да и здоровье у вас плохое. Я и сейчас беспокоюсь, слушая ваш кашель, не застудились бы вы здесь на ветру.

— Нет, дорогой Линдов, — отмахиваясь от разговора о здоровье, продолжал Плеханов. — Не только в молодости дело. Дело в том, что одни сомнения ушли, а другие пришли.

— Вы о расколе говорите? — осторожно спросил Лейтейзен, которому и страшно было говорить с Плехановым на эту тему, и хотелось убедить его порвать с меньшевиками.

— Вот именно. Да, я вижу, вы, батенька, уже навострились меня обратно повернуть. Нет, не получится теперь. Я и не вага, и не их, а так, сам по себе.