Плеханов

Через несколько дней Плеханов пришел на заседание комиссии по вопросу о милитаризации международных конфликтов. Его встретил Луначарский.

Георгий Валентинович, зачем вы пришли, на вас же лица нет.

Затем, дорогой Анатолий Васильевич, чтобы вам не было скучно. Вот поспорим с вами, опять, наверно, бланкистские взгляды будете защищать, и мне легче, и вам веселее.

Ну уж, веселее. Да я вашего острого языка до сих пор боюсь, хотя и буду сражаться.

Ох, батенька, не лукавьте, глаза так и сверкают. Садитесь-ка рядом, потолкуем о философии, пока не началось заседание.

Плеханов занял по обсуждаемому вопросу неверную позицию. Он утверждал, что в России, где якобы существует одиннадцать революционных партий, но нет единой партии рабочего класса, профсоюзы должны быть нейтральны. Он утверждал, что в Западной Европе положение одно и для нее годится единство партии и профсоюзов, а в России положение другое.

— Конечно, наши профессиональные союзы не нейтральны в буржуазном смысле этого слова, — разъяснял Плеханов. — Большинство членов этих организаций сыграло свою роль в революционном движении; единство профессиональных союзов, которое мы хотим осуществить, будет иметь благотворное влияние на осуществление политического единства.

Когда в перерыве Луначарский разыскал Ленина и пересказал ему аргументы Плеханова, тот сразу нащупал слабое место в этих рассуждениях.

— Эта ссылка Плеханова неверна ни фактически, ни принципиально. Фактически в каждой национальности России не более двух партий борются за влияние на социалистический пролетариат… Число 11 совершенно произвольно и вводит рабочих в заблуждение. Принципиально же Плеханов не прав потому, что борьба между пролетарским и мелкобуржуазным социализмом в России неизбежна везде и повсюду, в том числе и в профессиональных союзах.

В таком духе выступил на заседании комиссии и А. В. Луначарский.

Конгресс принял в основном правильную резолюцию, утверждающую, что борьба пролетариата будет тем успешнее, чем теснее будут отношения между профессиональными союзами и партийными организациями. Плеханов голосовал за резолюцию, в которую по его предложению была внесена поправка о необходимости единства профессионального движения.

Штутгартский конгресс II Интернационала рассмотрел ряд важных вопросов — о борьбе против милитаризма и опасности войны, колониальный вопрос, об эмиграции и иммиграции рабочих, об избирательных правах женщин. Подводя итоги работы конгресса, Ленин отмечал, что он (конгресс. — Авт.) «рельефно сопоставил по целому ряду крупнейших вопросов оппортунистическое и революционное крыло международной социал-демократии и дал решение этих вопросов в духе революционного марксизма» [71].

После окончания конгресса Клара Цеткин пригласила к себе домой группу делегатов: французских социалистов — Жюля Геда и Александра Брака, английского социалиста Давида Эскью и двух русских — Георгия Плеханова и Шарля Раппопорта. Раппопорт был эмигрантом из России, он еще недавно был эсером, но в значительной степени под влиянием Плеханова стал социал-демократом и одним из видных деятелей Рабочей партии Франции.

После обеда, во время которого Клара Цеткин показала себя гостеприимной хозяйкой, решили на память сфотографироваться. Вся группа разместилась на балконе, среди цветов. Несмотря на приближающиеся сумерки, снимок получился довольно ясный.

Расставаясь с Цеткин, все желали ей новых успехов в борьбе с оппортунистами. Плеханов сказал, когда все пешком шли на вокзал:

— Удивительная женщина! Правильно про нее говорят, что Клара с годами краснеет.

Побывав на выставке картин в Штутгарте и Нюрнберге, Плеханов вернулся в Женеву.

5. После революции

3 июня 1907 года царское правительство разогнало II Государственную думу и арестовало депутатов социал-демократов. Самодержавие перешло в решительное наступление. В России начался период столыпинской реакции. Царизм со всей своей жестокостью обрушился на революционные силы. Десятки тысяч людей были брошены в тюрьмы, тысячи казнены.

Плеханов, переживая поражение русской революции, на первых порах с головой ушел в теоретическую и литературную работу.

Он засел за статьи, направленные против итальянского анархо-синдикализма. Это мелкобуржуазное течение в начале XX века получило значительное распространение в рабочем движении ряда европейских стран — Италии, Франции, Испании. По словам В. И. Ленина, это был ревизионизм «слева» [72]. Интерес к писаниям итальянских анархо-синдикалистов проявился в России уже в том, что за 1906–1908 годы было переведено 14 их работ и некоторые были снабжены предисловиями авторов специально к русскому изданию. Опасность распространения мелкобуржуазных, авантюристических идей анархизма в России усугублялась их духовным родством с эсерами, которые имели тогда влияние на часть трудящихся.