Плейбой

– Все тебя ждала, выходила на дорогу и смотрела, не едет ли какая машина. Потом долгое время на остановку ходила, автобусы встречала…

Антон слушал ее и чувствовал, как его глаза наполняются слезами.

– Снова запила, или с горя, или старое вспомнила, не знаю. А, однажды, я зашла как-то к ней, а она лежит на кровати и не дышит. Царство ей небесное, прибрал Бог ее душу…

Антон молча слушал старушку, и теперь ему казалось, что земля уходит из-под ног.

– Сельсовет денег выделил, чтобы ее похоронить, мы ее на наше кладбище и снесли. Там она… Дождь кончится, сходи, найдешь ее, она сразу слева, при входе лежит.

Антон встал и подошел к окну. Дождь не кончался и лил с новой силой.

– Я сейчас пойду, – решительно сказал Антон. – Я ее найду, спасибо вам за все.

– Да куда ты в такую погоду: дождь, грязь… – пыталась отговорить его старушка.

– Мне все равно. Я пойду… Можно я оставлю вам пакет? Потом еще вернусь.

– Антоша, возьми вот плащ деда моего. Сними свое пальто и надень вот сапоги, – предложила она и выставила перед ним пару резиновых сапог. – Сходи, милок, сходи. Она перед смертью тебя часто вспоминала…

Антон надел плащ с сапогами, переложил в другой пакет бутылку коньяка и кое-что еще из продуктов.

– Я найду ее, – сказал бледный Антон. – Я найду…

Слева при входе на старое деревенское кладбище он нашел могилу матери – небольшой холмик и крест с табличкой. Антон подошел ближе и, закусив губы, крепился, стараясь не разрыдаться, но не выдержал, и слезы сами брызнули из его глаз. Он стоял и ревел, как мальчишка, как в детстве, когда мать его ругала за провинности. Он сжал кулаки и тихо прошептал:

– Какой я подлец, как я себя ненавижу! Тварь я последняя. – Он присел рядом с могилой и положил руку на покосившейся крест. – Прости меня, мама, что так все получилось, но я не мог поступить иначе. Я просто не мог выдержать той обстановки, что тогда была у нас в доме. – Антон положил на холмик немного конфет и хлеб, открыл коньяк и отхлебнул прямо из горла несколько глотков, поставил рядом бутылку. – Пусть тебе будет земля пухом. Спасибо тебе за то, что ты меня родила. – Он встал и еще долго смотрел на ее могилку, молчал. – Я всегда буду помнить тебя. Извини, что не приехал проводить тебя в последний путь. Прости за все меня такого, какой я есть.

Антон стоял, опустив низко голову, вспоминая свое детство, мать и все самое хорошее, что у него осталось в памяти с того времени.

Капли дождя и слез катились у него по щекам. Он поправил старый, выцветший от времени венок, и поклялся, что обязательно еще к ней приедет, перекрестился и направился обратно в деревню.

– Ну, поговорил с матерью? – встретила на пороге его старушка.

– Да, – вздохнул Антон и опустился на табурет. – Спасибо вам, что вы все мне рассказали. А что сейчас с нашим домом?

– Пока там никого, но правление хочет вселить туда одну женщину с детьми, она у нас в колхозе работает.

– Ну и правильно. Я претензий не имею. Пусть живет, – сказал Антон и выложил на стол из пакета продукты. – Это пусть останется вам, помяните мать. Какой она ни была, но для меня она всегда останется матерью.

Старушка всплеснула руками от обилия продуктов на столе.

– Это вам. Вспомните ее и не судите. – Он встал. – Ну, мне пора.

Старушка проводила его со двора и, облокотившись на калитку, еще долго смотрела ему вслед.

В номере Антон долго не мог придти в себя. Мир ему казался совершенно ненужным и жестоким. Хотя он давно не был близок с матерью, теперь для него было все кругом пусто и одиноко. Он спустился вниз в ресторан и заказал себе водки, выпил, покурил и снова вернулся в номер, не раздеваясь, упал на большую кровать и заснул.

Он пришел в себя около восьми вечера, вышел на балкон и снова закурил.

Внизу бурлила Москва, возвращая его в обыденный ритм существования. Антон вдыхал прохладный вечерний воздух, наслаждаясь той жизнью, которая его окружала. Его невозможно было уже вернуть к прошлому – он это понимал. Надо было жить настоящим, биться за свое существование, добиваться своего и верить в будущее. Почему-то сейчас он вспомнил Кирилла, потом Владимира Сергеевича…

«Все же повезло мне в жизни, – думал он. – Ведь меня окружают хорошие люди, без которых, как без родных, я не представляю своей жизни. Спасибо Всевышнему, что еще терпит меня за то, что я творю на этом свете. Значит, есть где-то рядом мой ангел-хранитель!»

Антон не сомневался: все, что было совершено с тех пор, как он покинул родной дом в малолетстве, – правильно, иначе не быть ему сегодня в Питере, в фирме, не знакомиться и не общаться с замечательными людьми и, самое главное, не быть бы тогда ему самим собой.

В свои неполные двадцать пять лет он поднялся довольно высоко и считал своим долгом вытянуть самого дорогого для себя человека – Кирилла, который и без того уже показал себя, делая успехи, никогда не забывая добро Владимира Сергеевича и своего друга. В этом сейчас Антон видел цель своей жизни. Ну, а те принципы, которые он поставил перед собой и не желал нарушать, стали для него законом.