Плавание на"Индеворе" в 1768-1771 гг.

Упомянув о карте, я хотел бы указать некоторые пункты, нанесенные на нее порой с достаточной, а порой с меньшей точностью. Начну с мыса Паллисер и продолжу обзор, обогнув остров Эхейно-Моуве до мыса Ист-Кейп и далее. Берег между двумя мысами нанесен довольно точно как в очертаниях, так и в отношении расстояний между отдельными пунктами. Условия работы и способы, которые я применял при составлении карты, таковы, что едва ли могла быть допущена ошибка. Побережье от Ист-Кейп до мыса Мария-ван-Димен нанесено не столь точно, однако можно с уверенностью сказать, что и здесь не допущено существенных промахов. Некоторые участки вызывают сомнение, на карте они отмечены пунктирной линией.

От мыса Мария-ван-Димен до 36°15′ ю.ш. мы редко подходили к берегу ближе чем на 5–8 лиг, и поэтому береговая линия, быть может, кое-где и была нанесена неточно. От вышеуказанной широты вплоть до острова Энтри мы шли близ берега, вдоль него, и на всем этом пути ничто не вызывало помех, каковые могли бы привести к сколько-нибудь существенным отклонениям от истины. Исключением является мыс Тейраухитте, ибо на пути между островом Энтри и мысом Паллисер мы держались далеко от берега, так что эта часть берега, возможно, нанесена с некоторым отклонением от подлинных очертаний. Однако я полагаю, что истинные очертания острова немногим отличаются от тех, которые даны на карте, и что на побережье очень мало, а может быть, и совсем нет гаваней, о которых не было бы упомянуто в этом дневнике и которые не были бы указаны на карте.

Этого я не могу сказать об острове Тови-Поенаму, ибо время года и обстоятельства плавания помешали мне уделить ему столько же времени, сколько я затратил на знакомство с Эхейно-Моуве. Кроме того, из-за сильных и противных ветров, часто дувших в этих водах, было опасно и трудно держаться у берега. Однако я укажу места, где данные моих наблюдений могли быть неточными, как я делал это раньше. Берег от пролива Королевы Шарлотты до мыса Кэмпбел и дальше на SW до 43° ю.ш. нанесен довольно точно; между этой широтой и 44°20′ очертания побережья вызывают сомнения, а часть его нам вообще не удалось обозреть. От вышеупомянутой шпроты до мыса Саундерс мы держались на большом расстоянии от берега, да и погода не благоприятствовала наблюдениям. Берег от мыса Саундерс до мыса Саут-Кейп и даже до Уэст-Кейп, безусловно, нанесен во многих местах очень неточно, ибо мы не могли находиться близ земли, а иногда нас совсем относило в сторону. Очертания же берега от Уэст-Кейп до мыса Феруэлл и даже до пролива Королевы Шарлотты мало отличаются от подлинных.

На карте также нанесены сведения о поверхности страны. Остров Тови-Поенаму большей частью очень горист и, по всем признакам, бесплоден. Люди пролива Королевы Шарлотты, которые пришли к нам из местности, лежащей у подножия снежных гор, и люди, которые жгли костры к юго-западу от мыса Саундерс, составляют все население острова. Что же касается острова Эхейно-Моуве, то большая часть его побережья, за исключением юго-западной стороны, густо населена, хотя там тоже есть высокие холмы и горы, многие из которых поросли лесом. Почва равнин и долин на острове, видимо, богата и плодородна, в этом мы имели возможность убедиться. Создается впечатление, что местность на острове не слишком лесистая. По мнению наших людей, здесь можно выращивать любые европейские злаковые и плодовые культуры. Короче говоря, если бы эта страна была заселена предприимчивыми людьми, они вскоре стали бы производить не только все необходимое для жизни, но и различные предметы роскоши.

Морские заливы и реки острова изобилуют разнообразной и вкусной рыбой, большинство разновидностей которой не известно в Англии; кроме того, тут водятся омары, по общему мнению, вкуснее их нам до сих пор ничего не приходилось есть. Устрицы и другие моллюски превосходны. Водоплавающая птица разнообразна, правда, ее не так много. Есть наши европейские знакомцы: утки, бакланы, чайки, мясо их отменно. Мы отведали все, что только может быть употреблено в пищу. Сухопутных птиц мало, и все они, за исключением перепелок [152], как я полагаю, не известны европейцам. Страна явно лишена животных любых видов, как диких, так и домашних; исключение составляют собаки и крысы. Первые приручены и живут у людей, которые разводят и выращивают их ради мяса. Крыс очень мало, ни я, ни другие наши люди не видели ни одной из них. В здешних водах нам удалось заметить несколько тюленей и однажды даже морского льва, но я думаю, что эти животные очень редко, а может, и вообще не появляются близ берегов острова, иначе туземцы непременно нашли бы способ убивать их, а шкуры использовать на одежду, между тем только собачьи шкуры у них в ходу. Туземцам, должно быть, иногда попадаются и киты, ибо многие патту-патту делаются из китовых костей, а нагрудные, украшения, которые столь ценят местные жители, как мы полагаем, сделаны из китового уса. Однако мы ничего не знаем ни о способах, ни об оружии, которыми островитяне убивают этих животных [153].