Плацдарм

1. Средствами наземной разведки установлено, что на расстоянии одного дневного перехода от позиций, занимаемых частями ОГВ, находятся следующие подразделения противника: второй танковый полк СС «Рейх», мотопехотный полк «Дойчланд», второй саперный батальон.

2. На основании расшифровки радиоперехватов выявлено развертывание в районе ответственности ОГВ частей второй танковой дивизии СС, включая батальоны тяжелых танков «Тигр», «Королевский тигр» и «Маус».

3. Активизация переговоров в радиоэфире в течение последних суток дает основания предполагать, что противник проводит подготовку войсковой операции с использованием перечисленных выше частей.

4. В результате совместной работы командования группы ОГВ и группы специалистов под руководством генерала Синицына удалось установить, каким образом в зоне ответственности ОГВ появились ударные формирования противника (см. Приложение 1).

5. Командование ОГВ предпринимает все необходимые меры для нейтрализации возможной войсковой операции противника и удержания занимаемых позиций. Однако, с учетом неопределенности в оценке наступательного потенциала противника, командование ОГВ считает необходимым сформировать и перебросить резервы в район ответственности ОГВ.

Генерал-полковник А. Т. Говоров, командующий оперативной группой войск особого назначения,

26 мая 1945 года, 21. 00»

— Ну, что думаешь? — спросил Говоров.

Селезнев, прочитав текст рапорта, положил его на стол.

— Я бы убрал последнюю фразу, — сказал он. — Начальство не любит, когда ему дают непрошенные советы. «Тигры», «Маусы»… если у Жукова поверят в это, то и так сообразят, что нужны подкрепления.

Говоров кивнул.

— Согласен.

Генерал черкнул карандашом по бумаге.

— Еще есть замечания?

— А это кто писал? — Селезнев взял листок, озаглавленный «Приложение № 1».

— Профессор Громов из группы генерала Синицына, — ответил Говоров, — я встречался с ним. Толковый мужик.

— Значит, профессор считает, что все серьезно, — подытожил он, закончив чтение.

Говоров хмыкнул.

— Это еще мягко сказано. Он считает, что мы можем столкнуться со всей немецкой армией. Кстати, карта третьего рейха от Атлантики до Урала его не удивила. И он не считает ее пропагандой.

Селезнев еще раз пробежался глазами по Приложению.

— Правда? Здесь про это ничего нет.

— Разумеется, нет. Думаю, в штабе Главнокомандующего еще не созрели до всей правды. Пусть переварят то, что мы уже написали.

Говоров тяжело вздохнул.

— Мы только что одержали победу, тяжелейшую в истории… столько жертв! И теперь опять воевать с немцами? Ты сможешь сказать это, глядя в глаза солдатам? Тем, кто считает дни, чтобы отправиться домой? У нас почти все мужчины в армии, с восемнадцати до пятидесяти…

— Не знаю, — признал Селезнев. — Но, если все это правда… то там, под немцами, наши люди. Ты ведь видел, что эти звери творили у нас в Белоруссии, на Украине… Разве мы можем их бросить там?

Генерал тяжело поднялся со стула и подошел к окну. Стекла мелко задрожали — мимо штаба двигался взвод ИС-3. Приземистые, с поднятой пушкой и покатой башней, танки все своим видом внушали ощущение мощи.

— Ладно, хватит лирики, — тихо сказал Говоров. — Будем биться. Пока есть силы.

Он вызвал секретаршу и дал ей рапорт для перепечатки. Девушка работала тут же, в кабинете генерала, чтобы никто случайно не увидел, что там. В тишине раздавался треск печатной машинки. Когда секретарша закончила, Говоров положил рапорт в конверт, запечатал его и вызвал дежурного офицера. Через минуту генеральский газик уже отъехал от штаба.

Часов через пять-шесть доберется до Потсдама, прикинул Говоров. Если рапорт прочитают сразу, если поймут, насколько он важен, если немедленно примут решение… что ж, тогда через пару суток прибудут подкрепления.