Плацдарм

Разведчики собирались дождаться темноты, но им улыбнулась удача — один из квартирантов решил прогуляться за земляникой. На солнечном пригорке между высоких сосен его и взяли — Федор Крюков, мастер спорта по самбо, уложил немца удушающим приемом и парой спокойных слов уговорил пленного молчать — если тот хочет жить. Судя по реакции, хотел.

Федор поставил пленного на колени, завел руки за спину и связал запястья. Затем несильным тычком поднял его на ноги и обыскал. Оружия у немца не оказалось.

— О! Сигареты! — Федор вытащил из кармана зеленую картонную коробочку с надписями сверху «ECKSTEIN» и снизу «CIGARETTEN» и цифрой «5» посередине. — Слабые у тебя сигареттен, фриц! То ли дело наша махорка! Пробовал самокрутки?

Немец, разглядывая разведчиков, робко заулыбался. Он все еще не мог понять, что происходит.

— Федор, хватит паясничать, — распорядился капитан. Он колебался — допросить пленного сейчас, еще тепленьким, или первым делом доставить в штаб. Издалека, с востока, донесся звук танкового выстрела, затем еще один, и после они пошли чередой. Должно быть, «Пантеры» дошли до наших позиций, подумал Скадов. Это решило дело.

— Возвращаемся, — скомандовал он. — Федор, фриц пока на тебе, следи за ним. Через час поменяешься со Скворцовым. Все ясно?

— Так точно, товарищ командир, — ответили разведчики.

— Все, пошли, — распорядился Скадов.

Обратный путь был им знаком и поэтому оказался легче, но к своим разведгруппа вышла только глубокой ночью. Немец, видимо, поначалу решивший, что произошедшее — это нечто вроде учений, проверки боеготовности, — со временем впал в уныние, постоянно спрашивал, когда будет привал, так что Федор пару раз несильно приложил его прикладом, чтобы тот осознал всю серьезность ситуации и заткнулся. Получив втык, немец и впрямь перестал заикаться о привале, но вместо этого начал бормотать себе под нос, жалуясь на жизнь. Капитан, шедший впереди и поневоле слышащий пленного, узнал о тяжкой жизни переселенца на восточных территориях, о партизанах в Карпатах и о том, как встреча нового, сорок пятого года в Киеве была испорчена терактом — взорвали здание оперы, в котором местное начальство встречало высоких гостей из Берлина. Что за бред он несет, подумал капитан сквозь накопившуюся за день усталость, совсем с катушек слетел. Ладно, в штабе разберутся.

На позициях было тихо. Ротный, встретивший разведгруппу, подтвердил, что была перестрелка с «Пантерами», но те бой не приняли и отошли. Странно, почему мы их не преследовали, недоумевал ротный, разве у нас недостаточно сил? Капитан поддакнул, не став распространяться о других странностях. Сдав пленного охране и отпустив группу на отдых, Скадов отправился в штаб, доложить о результатах разведки.

Начштаба не спал — склонившись над развернутой на столе картой, он делал на ней пометки карандашом.

— Иди сюда, капитан, — приказал он, выслушав краткий доклад. — Взгляни-ка. Ты молодец, но работала не только твоя группа.

Посмотрев на карту, Скадов не удержался от возгласа удивления. Вся она была испещрена пометками, обозначавшими дислокацию частей СС и вермахта. Мотопехотный полк «Дойчланд», второй танковый полк СС «Рейх», второй саперный батальон.

— Думаю, твой из саперного, — сказал начштаба, сделав пометку, — судя по тому, где ты его взял…

— Откуда все эти части? — пробормотал капитан.

— Не знаю, — отрезал начштаба. — Надо бы провести воздушную разведку, но мне сказали, что самолетов не будет, причем не объяснили, почему… Вот такая петрушка, капитан. Ладно, свободен, иди отдыхать.

— Есть, товарищ полковник!

Почему нет самолетов, недоумевал Скадов, направляясь к казарме, в чем дело? Бред какой-то… Ладно, утро вечера мудренее, подумал он, укладываясь на ночь, посмотрим, что будет завтра…

Никто не говорил о «параллельных мирах» или «порталах». Вместо этого в обиход вошли выражения «особый район» и «коридор». Сашу поражало, насколько практично военные относились к тому чуду, что они видели собственными глазами. Их интересовало, прежде всего, снабжение особого района и его защита от возможной атаки немцев. Возможности коридора оставались ограниченными — самолеты можно было переправлять через него только в разобранном виде, так что формирование авиационного крыла особого района шло крайне медленно, что сильно беспокоило генерала Говорова.

Местность вокруг коридора на глазах превращалась в большую стройку. Туманные полосы с внешней стороны взяли в оцепление — так, чтобы никто не мог подойти к ним ближе, чем на километр, — и теперь там спешно возводили временное ограждение из колючей проволоки. За ограждение попали жилая зона и ангар, который ударными темпами строили американцы из сборных металлоконструкций.