Платон, сын Аполлона

Так, кажется, Орфей обращался к покинувшей земные пределы Эвридике, направляя свой взор туда, где находится царство Эреба, обитель мрака, заключённая между землёй и луной. Орфей звал возлюбленную, но она не откликнулась. Тогда певец отправился к ущелью, где течёт река Ахеронт, а в чёрной скале есть узкая пещера, ведущая к подземному озеру Ахерушада, на берег которого выходят души умерших. Там они в страданиях и мольбах зовут тех, перед кем провинились при жизни, и испрашивают у них прощения, чтобы вернуться к живым в новой жизни. Пробравшись сквозь каменную щель к озеру, Орфей позвал любимую жену, отравленную злобными колдуньями Гекаты. Он вернул бы её в мир живых, когда б не оглянулся, нарушив запрет бога умерших. Но есть в орфических преданиях иное толкование его неудачи: герой отправился за душой Эвридики, не умерев сам, но только чистая, покинувшая тело душа может извлечь из царства мёртвых другую, увести её из обители Эреба на Острова Блаженных для жизни вечной. Вакханки растерзали Орфея за то, что он не решился умереть ради встречи с любимой, как это сделали до него другие. Душа Сократа тоже в царстве мёртвых. Учитель сказал в своей последней речи на суде, что если смерть есть лишь переселение туда, где покоятся все умершие, то что может быть лучше? Ведь это возможность встретиться с Орфеем, Мусеем, Гесиодом, Гомером, вести беседы с Паламедом и Аяксом, Одиссеем и Сизифом. Быть бессмертным среди бессмертных — есть ли большее счастье?!

   — Я плачу и хочу умереть, чтобы соединиться с вами. Любовь и мудрость!

Погружаясь в мысли и видения, Платон уснул и видел во сне другую Землю — ослепительно прекрасную, без страданий и без конца...

Глава четвёртая

Провести ночь в кошмарных снах и проснуться холодным и мрачным утром — так, пожалуй, можно было описать душевное состояние Платона все эти дни после казни Сократа. Пустота, тоска, бессмысленность — этими словами определялись теперь его самоощущение, настроение, его представление о будущем. Сократа нет, нет учителя и поводыря. Платон осиротел в мире лжи и несправедливости, он ослеп, убита его любовь к истине. Сократ зарыт в каменистую землю среди колючих кустарников и унылых надгробий — угас, залитый ядом, священный огонь его души. Убита Тимандра. Густая кровь пропитала её прозрачные косские шелка, и этой зловещей ширмой отныне отгорожена от глаз Платона нежная, пробуждающая жажду вечности красота. Друзья отвернулись и отвергли его, усомнившись в искренности любви к учителю, в преданности его идеалам. Аполлодор сказал, что предпочитает выпить смертельный яд, чем кружку доброго вина за дружбу с ним. Антисфен сказал, что Платон любит только самого себя и ставит выше мудрости благородство происхождения, что истина Сократа — для бедных и отверженных, а не для опекаемых богами аристократов. Критону не удалось склонить учителя к побегу, и отныне он обречён умереть с этой страшной виной, хотя всё могло быть иначе, когда б ему помогли друзья. Критон считает, что любимец Сократа мог уговорить старика согласиться на побег, но не сделал этого, как, впрочем, и все остальные. Аристипп заявил, что у постоянно мрачного Платона лишь дурные мысли на уме, а Сократ был весёлым и светлым человеком. Кебет и Симмий, не простившись с Платоном, поторопились вернуться домой в Фивы. Федон прислал со старшим сыном Сократа короткое послание, в котором уведомил Платона, что тоже отправляется на родину, в Элиду, где намерен в память о Сократе продолжить занятия философией и, возможно, создать кружок почитателей афинского философа. Критон уехал в своё загородное имение и начал, говорят, писать воспоминания о Сократе, никого не принимая, ни с кем не встречаясь. Антисфен собрал вокруг себя несколько странствующих нищих в полуразрушенном гимнасии «Киносарг»[57] за Диомейскими воротами и принялся читать им свои сочинения, в которых мысли Сократа представлены не только грубо, но и нелепо. Об этом Платону рассказал брат Адимант, побывавший на чтениях Антисфена. Критобул заменил отца на хозяйственном поприще и, кажется, собрался жениться. Аристипп с Эсхином из Сфейта уплыли на Сицилию, в Сиракузы, ко двору тирана Дионисия — за развлечениями, наслаждениями и богатыми подачками. Ксенофонт, недавно вернувшийся из Персии после участия в походе Кира-младшего против Артаксеркса, ещё до смерти Сократа отправился к спартанскому царю Агесилаю, полководческим даром которого восхищался. По существу, как сказал Исократ, Ксенофонт, аристократ и приверженец Спарты, бежал из Афин, презирая демократию, власть бездарной толпы.

Исократ навестил Платона в тихий предвечерний час, когда тот сидел в саду под старым платаном, перебирая свитки с записями и сочинениями. Кое-что из написанного он хотел взять с собой в Мегары, куда вскоре намеревался отправиться по приглашению Эвклида.

Исократа к Платону привёл Главкон.

   — К тебе, — сказал гость, улыбаясь. — Слышал, что ты болеешь.

   — Уже здоров, — ответил Платон. — Но я рад тебе.

   — Так уж и рад?