Платон, Плотин и Баламут. О фантастике, кино и не только

Роковым является то, что главная героиня изначально виновата: она убила полицейского. В «Никите» об этом говорит Боб в последнем разговоре с Марко, оправдывая Организацию. В «Возврата нет», принципиально избегающем неопределенности, и неизменно проговаривающем вслух то, что у БЕССОНА лишь подразумевается, Мэгги признается сама, сидя на краю ванны в Новом Орлеане:

– Однажды я совершила непоправимую ошибку… Я выкарабкалась. Но теперь буду долго за это платить.

Рынок и рок

В отличие от Никиты, Мэгги торгуется: пусть, мол, третье задание будет последним. В то время как героиня Анн Парийо понимает: это ее рок и она будет платить за содеянное всегда. И поэтому уходит в никуда.

Мэгги больше сопротивляется не убийствам, которые ей неприятны, а чувству несвободы (вот это-то и необходимо было обломать за пять лет учебы, а не за два года), загнанности, ощущению рыбы на крючке, тому, что в любой момент ее дернут и она будет вынуждена делать то, что прикажут. Подтверждение тому фильм 1946 года «Обман», который она смотрит по телевизору и где героиня в исполнении Бетт Дейвис попала в безвыходную ситуацию: ее бывший любовник – богатый и известный композитор, он же работодатель мужа, может мстительно играть ею и ее любимым, то отпуская поводок, то натягивая, ставя на грань разоблачения, и она, не вынеся напряжения, убивает его (сцену убийства Мэгги и смотрит). При том, что на афише «Возврата нет» все же декларирует противодействие государства и человека: первое-де поставило второго (то бишь Мэгги) перед выбором: жить или убивать. Но это на афише, а не на экране.

А теперь посмотрите на замечательный французский постер «Никиты»: маленькая хрупкая фигурка с пистолетом в огромном пустом каменном городе и ее длинная темная тень.

Непоправимо сделанное Никитой/Мэгги как раз сознательно убрано из канадского сериала «Ее звали Никита», где сугубо положительный персонаж Петы Уилсон не убивала полицейского – ее ложно в этом обвинили. Более того даже на первом боевом экзамене в ресторане она, много стреляя, не убила никого (!!!), выполнив задание – забрать вещь из дипломата. Впрочем, у сериалов свои законы.

В отличие от французской «Никиты» в американском «Возврата нет» – другой конец. Из того же принципа отказа от неопределенности. Если у БЕССОНА Никита ушла, и ни Марко, ни Боб не знают куда, и она сама будет нести свою ношу, то у БЭДЭМА Боб видит ее уходящую (и Мэгги даже замирает в ожидании выстрела в спину), но «отпускает», говоря по телефону боссу, что она погибла в автокатастрофе.

За год до «Возврата нет» Бриджит Фонда сыграла в фильме «Одинокая белая женщина» девушку Элли, которая поселяет у себя в квартире компаньонку Хэди в исполнении Дженифер Джейсон Ли (через 25 лет снявшуюся в «Омерзительной восьмерке»). Хэди носит ее одежду, пользуется такими же духами, надевает парик, имитирующий ее прическу, и становится копией (хотя изначально даже не похожа). И даже приходит в сумерках к ее любовнику, который поначалу принимает ее в постели за Элли. Но это не она. Так и Мэгги – это не Никита и даже на нее не похожа. Как боевик – на экзистенциальную драму о том, что нельзя стать Человеком и не принять на себя вину за содеянное. Никита не заслужила света, но она заслужила покой.

P.S. Хочу подчеркнуть, что «Возврата нет» не является халтурой – вполне достойная профессиональная работа. Не лучшая у БЭДЭМА. Но фильму удалось вернуть интерес публики к песням Нины Симон – уже за это можно его благодарить, да и чистильщик Харви Кейтеля явно навел Квентина Тарантино на мысль использовать его в том же амплуа в «Криминальном чтиве».

«Долина кукол» от «Бойни №5» до «Бойцовского клуба»

Третьей в титрах фильма «Однажды в… Голливуде» идет Марго Робби, сыгравшая Шэрон Тейт. Ее, понятно, никто не номинировал ни на одну премию. Нет в ее роли ни драматизма, ни мелодраматизма, ни комического элемента, ни каких-то глубоких или даже неглубоких эмоциональных переживаний. Она проходит по фильму ровно – солнечная, улыбающаяся, чуть смущающаяся, но радующаяся каждому дню, готовая пританцовывать первой же ритмичной мелодии. Марго Робби сыграла просто идеально. «Невооруженному» глазу даже кажется: она вообще не играет. При том, что ее харАктерный потенциал мы знаем по «Тоне против всех» и «Отряду самоубийц». Но она изображала не человека, а пятнышко солнечного света, пробежавшего по картине, солнечный зайчик, символ чистого счастья, не знающего – точь-в-точь по Хичкоку – что уже тикают часы с бомбой.

Когда ее героиня говорит работникам кинотеатра, что играет в показывающемся там фильме «Команда разрушителей» 1968 года: «Я Шэрон Тейт», эта фамилия не вызывает ни малейшей реакции:

– Вы там снимались?

– Я играю мисс Карлсон, растяпу».

И кивает на афишу: «Это я». На что слышит: