Платон, Плотин и Баламут. О фантастике, кино и не только

Нет у ПЕРВЫХ (и не может быть) понимания, что «Алиен», то есть «Чужой» (тот персонаж из фильма Ридли Скотта, то ужасное чудовище) – это никак не обитатель осваиваемого ими мира (исследуемой планеты). Ведь этот самый обитатель – у себя дома. «Чужой» – сам разведчик, проникший извне в этот мир, та змейка, что выскочила из живота одного из персонажей фильма и выросла потом в огромного монстра.

Все как в песне у Галича о поездке Клима Петровича Коломийцева в командировку в одну из африканских стран:

– Я-то думал, что там заграница,
Думал, память как-никак сохранится.
Оказалось, что они, голодранцы,
Полагают так, что мы – иностранцы.

Но до понимания этой ситуации ПЕРВЫЕ еще не доросли. Пришпоривая коня, надвинув на лоб широкополую ковбойскую шляпу или там цивильный гермошлем скафандра, они осваивают миры и пространства. «Милостей от природы» они не ждут, они навязывают ей свою волю, свою свободу, свое понимание мира.

ПЕРВЫЕ – это и ученые. Исследователи, очкарики, яйцеголовые. И они на границе мира, мира познанного. Их экспансия тоже безудержна. Они проникают в прошлое и будущее, создают кибернетические машины, изобретают что-то несусветное. И все – с энергией, напором, без страха и сомнения. Мир – это точка приложения сил. Поле для исследования. Объект, требующий изучения. Изучение разумом, тем, что называется «рацио».

Первым появляется ЭПОС:

– Это было время, когда люди начинали прокладывать пути в Звездный Мир. Сильнее извечной тяги к морю оказался зов Звездного Мира. Ионолеты покидали Землю. Буйный хмельной ветер открытий гнал их к звездам. Еще бродили экспедиции в болотистых лесах Венеры, еще пробивались панцирные ракеты сквозь бушующую атмосферу Юпитера, еще не была составлена карта Сатурна, а корабли уже шли к звездам дальше и дальше… (Генрих Альтов, Валентина Журавлева «Баллада о звездах»).

Сначала надо рассказать о границе мира, показать, что это за место такое, где Сцилла и Харибда ожидают корабли, где бродит одноглазый Полифем и выстроен Лабиринт, где нападают на неосторожных путников марсианские пиявки и кишат хищной нечистью венерианские болота. Интерес вызывает практически любое событие, происходящее на границе, любая информация из-за бугра.

«А вот еще такая была история» – рассказывают взахлеб авторы, вытянув ноги у бивачного вечернего костра, и по-рыбацки растопыривают руки, убеждая слушателей в значительности замысла, даже вскакивают иногда – на их лица от языков пламени падают тогда неровные тени и глазницы их по-гомеровски кажутся пустыми.

И мы слушаем историю о сверхглубокой скважине в океане (Евгений Войскунский, Исай Лукодьянов «Черный столб»), или историю о победе над старостью (Георгий Гуревич «Мы – из солнечной системы»), или, скажем, о рукотворной мини-Галактике (Александр Полещук «Ошибка Алексея Алексеева»).

Герои этих историй (современные и будущие Одиссеи и «Кожанные Чулки»), хотя и выходят невредимыми из самых сложных положений, не раз оказываясь на грани гибели, все же довольно-таки безлики. Любой из них вправе сказать ту банальную фразу Героя (подбородок чуть вверх, голубые ясные глаза, дымящаяся/мокрая одежда, на руках – ребенок, только что спасенный из пожара/из реки): «На моем месте мог бы быть каждый» – и это будет чистая правда.

Ни один из авторов первой волны научной фантастики не смог бы удивиться своему персонажу: «Татьяна моя, что учудила – замуж выскочила». Герой функционален. Хотя и кажется отважным, умным, смелым. Он всего лишь делопроизводитель (хотя и без бюро и без засаленных нарукавников), то есть дело-производитель, производитель дела. У него нет сомнений в своих действиях, и, хотя он навязывает другим свою свободу, в действительности свободен так же, как тряпичная кукла на ниточках в руках у автора.

Герой этот нужен для того лишь, чтобы через него рассказать о машине времени, или иной планете, или невероятном изобретении. И делает он то, что и должен делать, точнее, что ему ДОЛЖНО делать – то, что на его месте сделал бы любой другой. Он – не человек, не индивид, он – представитель рода человеческого. Если это контакт – то контакт не с Васей, Севой, Николаем Ивановичем, это контакт с Homo Sapiens в их лице.