Платформа

Я листал попавшийся мне в холле гостиницы журнал Phuket Weekly и тут увидел идущую по пляжу Валери. Чуть дальше группа немцев купалась нагишом. Поколебавшись секунду, Валери направилась ко мне. Ослепительно сверкало солнце; было около полудня. Что ж, мне нужно было удачно сыграть в эту игру. Мимо нас прошествовали Бабетт и Леа; кроме сумочек через плечо, на них ничего не было. Я и бровью не повел. Валери же, напротив, долго провожала их любопытным и бесцеремонным взглядом. Красоточки расположились поблизости от немцев. “Пожалуй, пойду искупаюсь”, – сказал я. “Я пойду позднее”, – ответила она. В воду я вошел без малейшего усилия. Она оказалась теплой, прозрачной, восхитительно спокойной; у самой поверхности плавали мелкие серебристые рыбешки. Дно опускалось полого, в ста метрах от берега я еще мог стоять. Тут я вытащил свой конец из плавок, зажмурился и вспомнил, как утром видел Валери в кружевных трусиках, лишь наполовину прикрывавших ее киску. Член начал подниматься – уже хорошо; все какая-никакая мотивация. Ведь надо же стараться жить, вступать в какие-то отношения с людьми; обычно я слишком зажат, это со мной уже давно. Следовало бы, наверное, чем-то занимать себя по вечерам: бадминтон, хоровое пение – мало ли что. Правда, если я и вспоминал каких-нибудь женщин, то только тех, с кем спал. Это тоже важно; человек накапливает воспоминания, чтобы было не так одиноко умирать. Нет, у меня все время не те мысли. “Think positive, – в отчаянии уговаривал я себя, – think different”. Я медленно поплыл к берегу; через каждые десять гребков я вставал на ноги и глубоко вдыхал, пытаясь расслабиться. Едва я ступил ногой на песок, мне бросилось в глаза, что Валери сняла бюстгальтер. Пока что она лежала на животе, но она обязательно перевернется, это непреложно, как вращение планет. И что же дальше? Я сел на полотенце, чуть сгорбив спину. “Think different”, — повторил я про себя. Мне приходилось видеть много женских бюстов, тискать их и лизать, и все же сейчас я испытал шок. Я и раньше подозревал, что у нее прекрасная грудь, в действительности же все оказалось гораздо хуже. Я не мог оторвать глаз от сосков и коричневых ореолов; она, разумеется, заметила мой взгляд и все же молчала еще несколько секунд, показавшихся мне бесконечно долгими. Как знать, что у женщин на уме? Они так легко принимают условия игры. Порой, когда, обнаженные, они рассматривают себя в зеркало с ног до головы, на их лицах читается такая трезвая холодная оценка собственных возможностей соблазнения, какая и мужчине не под силу. Короче, я первым отвел глаза.

Прошло какое-то время, не скажу сколько; солнце по-прежнему стояло высоко и светило ослепительно ярко. Я сидел, уставившись на песок, белый и мелкий, как пыль.

– Мишель… – проговорила она тихо.

Я резко вскинул голову, будто меня ударили. Ее темно-карие глаза смотрели прямо на меня.

– Чем тайки лучше европеек? – спросила она отчетливо. И я снова не выдержал ее взгляда; ее грудь колыхалась в ритме дыхания; мне даже показалось, что соски немного затвердели. В первую секунду мне хотелось ответить: “Ничем”. Потом пришла в голову другая мысль, не слишком, впрочем, удачная.

– Тут есть об этом статья, что-то вроде рекламного репортажа… – И я протянул ей Phuket Weekly.

– “Find your longlife companion… Well educated Thai ladies…”, это?

– Да, там дальше интервью.

Улыбающийся Чэм Сэвенези в черном костюме и темном галстуке отвечал на десять вопросов из тех, которыми задаются читатели (“Ten questions you could ask”) относительно работы его агентства Heart to Heart.

“Thereseems to be, – отмечал Сэвенези, – a near-perfect match between the Western men, who are unappreciated and get no respect in their own countries, and the Thai women, who would be happy to find someone who simply does his job and hopes to come home to a pleasant family life after work. Most Western women do not want such a boring husband.