Платье цвета полуночи

Дело осложнялось тем, что в Меловых холмах ведьмы ещё не вошли в традицию; ни одна не дерзнула бы там поселиться, покуда была жива матушка Болен. А матушка Болен, как знали все до единого, была женщина мудрая — достаточно мудрая, чтобы не называться ведьмой. В Меловых холмах не происходило ничего такого, чего бы матушка Болен не одобрила, — по крайней мере, не происходило дольше десяти минут.

Так что Тиффани была ведьмой-одиночкой.

И дело не только в том, что больше она не могла рассчитывать на поддержку ведьм с гор, таких как нянюшка Ягг, и матушка Ветровоск, и тётушка Вровень; но и в том, что жители Мела к ведьмам ещё не привыкли. Другие ведьмы, конечно же, придут и помогут, если позвать, но, хотя сами они ничего подобного не скажут, это, скорее всего, будет означать, что ты не справляешься с ответственностью, что ты недотягиваешь, ты в себе не уверена, ты недостаточно хороша.

— Простите, госпожа? — раздался боязливый смешок. Тиффани оглянулась: перед ней стояли две девчушки в новеньких выходных платьицах и соломенных шляпках. Девчушки так и буравили её глазами, в которых лишь самую малость проблёскивали озорные искорки. Тиффани поспешно порылась в памяти — и улыбнулась:

— Ах да, Бекки Пардон и Нэнси Честни, верно? Чем я могу вам помочь, девочки?

Бекки Пардон застенчиво вытащила из-за спины букетик и протянула ей. Тиффани, конечно же, сразу его узнала. Она и сама собирала такие букетики для старших девушек, когда была помладше, просто потому, что так полагалось — это входило в ритуал расчистки: нужно было нарвать в холмах диких цветов и перевязать их — и это важно, это магия и есть — травинками, выполотыми для того, чтобы обнажился белый мел.

— Положите его нынче ночью под подушку, и суженый приснится, — промолвила Бекки Пардон очень серьёзно.

Тиффани осторожно взяла из рук девочки чуть подвядший букетик.

— Ну-ка, посмотрим… что у нас тут? — анютины губки, лопотушки душистые, семилистный клевер… это на счастье! — стебелёк львиного зада, отец-и-отчим, ой, и разбитое сердце, и… — Тиффани неотрывно глядела на крохотные бело-красные цветочки.

— Что с вами, госпожа? — встревожились девочки.

— Позабудки![9] — отозвалась Тиффани резче, чем собиралась. Но девочки ничего не заметили, так что она с напускной весёлостью продолжила: — Нечасто их здесь встретишь. Должно быть, из чьего-то сада сюда попали. И ещё вы перевязали букетик ситником, сердцевинки которого встарь использовали как фитили для свечей, — ну да вы наверняка это и без меня знаете. Какой чудесный сюрприз! Спасибо большое вам обеим! Надеюсь, вы славно повеселитесь на ярмарке…

Бекки подняла руку.

— Простите, госпожа…

— Что-то ещё, Бекки?

Бекки зарумянилась и торопливо пошепталась о чём-то с подружкой. И вновь обернулась к Тиффани: раскрасневшись ещё ярче, но тем не менее, твёрдо намеренная узнать правду.

— Спрос не грех, верно, госпожа? Ну, то есть если я просто спрошу, мне ведь ничего не будет?..

Сейчас последует: «А как мне стать ведьмой, когда я вырасту?» — подумала Тиффани, потому что именно об этом её обычно и спрашивали. Девочки помладше видели, как она летает на метле, и думали, что ведьмы только этим и занимаются.

— От меня — точно нет, — заверила она вслух. — Спрашивай на здоровье.

Бекки Пардон уставилась в землю.

— Госпожа, а у вас любовные части есть?

Ещё один талант, ведьме совершенно необходимый, — это ничем не выдавать своих мыслей и, в частности, ни при каких обстоятельствах не каменеть лицом. Недрогнувшим голосом и без тени смущения Тиффани ответила:

— Это чрезвычайно интересный вопрос, Бекки. А можно я полюбопытствую, почему он возник?

Теперь, когда её вопрос был озвучен и перешёл, так сказать, в открытый доступ, девочка явно почувствовала себя куда счастливее.

— Понимаете, госпожа, я спросила бабушку, можно, я стану ведьмой, когда вырасту, а она сказала, ничего хорошего в том нет, что мне самой не понравится, потому что ведьмы — они не по любовной части.

Под прицелом двух серьёзных, испытующих взглядов Тиффани лихорадочно размышляла. Это ведь фермерские дочки, они наверняка видели, как на свет появляются котята и щенята. Они и окот овец видели, и, скорей всего, как корова телится, — это дело шумное, его не пропустишь. Они знают, о чём спрашивают.

В этот миг вмешалась Нэнси:

— Просто, госпожа, если всё так, можно, мы заберём цветочки, вы ж на них уже посмотрели, а жалко, если они пропадут, не в обиду будь сказано. — И девочка на всякий случай отскочила.

Тиффани расхохоталась, сама себе удивляясь. Как же давно она не смеялась! Люди с интересом заозирались, а Тиффани успела-таки схватить обеих девчушек, не дав им сбежать, и развернула лицом к себе.

— Вы обе просто молодчины, — похвалила она. — Приятно видеть, что не все разучились думать. Никогда не стесняйтесь задавать вопросы. А вот и ответ на ваш: в том, что касается любовных частей, ведьмы устроены точно так же, как и все прочие люди, вот только у ведьм обычно столько дел, что им просто не до того.