Платье цвета полуночи

– Слушай, магический талант у тебя точно есть, я серьёзно, – проговорила Тиффани. – Но ты натворишь страшных бед, если станешь развлекаться с магией, сама не понимая, что делаешь. Хотя подарить мишку бедному скелетику – это был гениальный ход. Помни об этом, пройди обучение, и перед тобой откроется вполне магическое будущее. Но тебе придётся немножко поработать под началом у какой-нибудь старой ведьмы, как когда-то мне.

– Тиффани, это просто чудесно, – отозвалась Летиция. – Но для начала мне придётся немножко выйти замуж! А сейчас не пора ли нам назад? И как ты предлагаешь поступить с книгой? Мне не нравится, что он там, внутри. А вдруг вылезет?

– Так он уже вылез. Но книга… ну, она что-то вроде окна, через которое ему так легко выглянуть или даже выйти сюда. Чтобы до меня добраться. Такое иногда случается. Это вроде как путь в иной мир или, может быть, в другие области этого мира.

Тиффани объясняла немножко свысока, но тут же устыдилась, когда Летиция выпалила:

– Да-да, это как избушка в колокольчиковом лесу: иногда дым из трубы идёт, а иногда – нет; или, скажем, девочка кормит на пруду уток, а позади неё голуби иногда летают, а иногда сидят на крыше. В книге Х. Дж. Жабоплёта «Изменчивые миры» об этом упоминается. Хочешь, поищу? Я знаю, где она. – И не успела Тиффани и слова вставить, как девушка исчезла среди полок. Спустя минуту, к вящему облегчению Тиффани, она вернулась, таща массивный, переплетённый в блестящую кожу том, который внезапно упал к Тиффани на колени.

– Это подарок. Ты относишься ко мне добрей, чем я отнеслась к тебе.

– Но ты не можешь отдать мне такую ценную книгу! Это же часть библиотеки! На полке пустое место останется!

– Нет, я настаиваю, – не сдавалась Летиция. – В любом случае сюда я одна и заглядываю. Мама хранит в своих покоях книги по семейной истории, генеалогии и геральдике; ими интересуется только она. А в библиотеку, кроме меня, заходит лишь господин Тайлер; и, кажется, я его как раз слышу – это он последний ночной обход совершает. Он очень-очень стар, ходит медленно, одно ночное дежурство занимает у него неделю, учитывая, что днём он спит, – добавила Летиция. – Пойдём скорее! У него сердечный приступ приключится, если он вдруг кого-то найдёт.

Где-то вдалеке и впрямь заскрипела дверная ручка.

Летиция понизила голос:

– Ты не возражаешь, если мы потихоньку выйдем с другой стороны? Господину Тайлеру и вправду опасно волноваться.

В конце длинного коридора замерцал огонёк: хотя, чтобы заметить, движется ли он, наблюдать пришлось бы долго. Летиция открыла наружную дверь – и девушки побежали туда, где был бы газон, если бы за последние десять лет его хоть раз скосили. У Тиффани сложилось впечатление, что газоны здесь подстригают с той же неторопливостью, какой отличался дряхлый господин Тайлер. На траве лежала роса; в воздухе разливалось ощущение, что где-то в будущем свет дня вполне вероятен. Едва девушки добрались до метлы, Летиция, сбивчиво извинившись, вбежала в спящий дом через другую дверь и пятью минутами позже вернулась с увесистой сумкой.

– Моё траурное платье, – объяснила она, когда метла поднялась в тёплый воздух. – Завтра же похороны бедного старого барона. А вот мама всегда берёт с собою траур, куда бы ни ехала. Говорит, никогда не знаешь, кто и когда скоропостижно скончается.

– Это чрезвычайно любопытная точка зрения, Летиция, но мне хотелось бы, чтобы после возвращения в замок ты рассказала Роланду о том, что ты сделала. Насчёт всего прочего мне дела нет, но, пожалуйста, расскажи ему о своём заклинании.

Тиффани ждала. Летиция сидела позади неё и в кои-то веки безмолвствовала. Ещё как безмолвствовала. Безмолвия было столько, что оно просто оглушало.

Тиффани, чтобы убить время, глядела по сторонам. Солнце ещё не поднялось над горизонтом, но тут и там над трубами курился дым. Деревенские женщины вроде как состязались друг с другом: кто раньше других растопит кухонный очаг. Надо же показать себя хорошей хозяйкой! Тиффани вздохнула. С метлой всегда так: когда ты на ней летишь, то смотришь на людей сверху вниз. И ничего тут не поделаешь, сколько ни старайся. Люди кажутся просто мельтешащими точками. А вот когда ты начинаешь ещё и думать так же, пора тебе пообщаться с другими ведьмами, чтобы голова на место встала. «Не должно ведьме быть одной», – гласит пословица. Это не столько совет, сколько требование.

Позади неё Летиция проговорила:

– Почему ты не злишься на меня ещё сильнее?

Судя по голосу, прежде чем нарушить молчание, девушка тщательно взвесила каждое слово.

– О чём ты?

– Сама знаешь! После всего, что я натворила! Ты так ужасно… добра!

Тиффани порадовалась тому, что девушка не видит её лица, а заодно и тому, что сама она не видит лица Летиции.

– Ведьмы злятся редко. Криком и бранью ничего не добьёшься.

Помолчав, Летиция промолвила:

– Если это правда, тогда, наверное, ведьмы из меня не выйдет. Я порой страшно злюсь про себя.