Платье цвета полуночи

– Ну надо же! – расплылся в улыбке господин Ковёрщик. – Так я скажу: quid pro quo, услуга за услугу, око за око, баш на баш, долг платежом красен, ты – мне, я – тебе. – Он подмигнул. – Так что мы квиты, а компания может засунуть все свои бумажки туда же, куда мартышка – свою прыгалку, что ты на это скажешь, а? – Он плюнул на ладонь и протянул руку.

«Ох ты ж, – подумала Тиффани, – смазанное плевком рукопожатие намертво скрепляет договор! Хорошо, что у меня есть почти чистый платок!»

Девушка безмолвно кивнула. Только что шар был разбит, а теперь словно сам собою починился. Стояла жара, незнакомец с дырами вместо глаз исчез в никуда… С чего же начать? Бывают дни, когда ты подстригаешь ногти на чьих-то ногах, вынимаешь занозы и пришиваешь ноги, а бывают такие дни, как сегодня.

Тиффани и возница обменялись довольно влажным рукопожатием, а метлу запихнули в кучу свёртков позади возницы. Тиффани вскарабкалась на козлы рядом с ним, и карета покатила дальше, по пути поднимая тучи пыли: эти клубы приобретали до странности неприятные очертания, прежде чем снова осесть на дорогу.

Спустя какое-то время господин Ковёрщик осторожно поинтересовался:

– Эгм, а эту свою чёрную шляпу ты и дальше собираешься носить?

– Ну да.

– Просто, ну, на тебе такое миленькое зелёное платьице, и, не в обиду будь сказано, зубки у тебя такие ровные и белые, прям загляденье. – Возница, похоже, ломал голову над неразрешимой загадкой.

– Я их каждый день чищу солью и сажей. Очень рекомендую, – отозвалась Тиффани.

Разговор становился всё менее приятным. Возница, похоже, пришёл про себя к некоему выводу.

– То есть на самом деле ты вовсе не ведьма? – с надеждой уточнил он.

– Господин Ковёрщик, вы меня боитесь?

– Я боюсь такого вопроса, госпожа.

А ведь он прав, подумала Тиффани. А вслух сказала:

– Послушайте, господин Ковёрщик, к чему вы клоните?

– Эх, понимаешь ли, госпожа, раз уж ты спросила, у нас тут в последнее время много чего рассказывают. Ну, знаешь, про украденных младенцев, про сбежавших детишек и всё такое. – Возница малость оживился. – Но, наверное, во всём виноваты злые старые… ну, сама знаешь, с этими, крючковатыми носами, и бородавками, и в зловещих чёрных платьях, а вовсе не милые девушки вроде тебя. Да-да, от таковских всего ожидать можно. – Решив эту головоломку, к вящему своему удовлетворению, возница до конца пути всё больше помалкивал, хотя насвистывал без умолку.

Что до Тиффани, то она сидела тихонько. Во-первых, она здорово встревожилась, а во-вторых, краем слуха слышала, как Фигли, угнездившись между мешками с почтой, читают друг другу чужие письма[26]. Оставалось надеяться, что Фигли уберут их обратно, не перепутав конверты.

Известная песенка гласила: «Анк-Морпорк! Удивительный город! Тролль и гном в нём и счастлив, и молод! Здесь – не то, что в норе под землёй![27] Анк-Морпорк! Ты навеееек город мооооой!»

На самом деле всё было не совсем так.

В прошлом Тиффани довелось побывать здесь только один раз, и большой город ей не слишком-то понравился. В нём дурно пахло, в нём было слишком много людей и слишком много разных мест. А зелень просматривалась только на поверхности реки, которую называли грязной лишь потому, что слово более точное в печать бы не пропустили.

Возница притормозил снаружи у главных ворот, хотя они и стояли открытыми.

– Послушай моего совета, госпожа, сними лучше шляпу и войди так. Метла сейчас всё равно больше похожа на хворост для растопки. – Он нервно усмехнулся. – Удачи тебе, госпожа!

– Господин Ковёрщик, – громко произнесла Тиффани, отлично понимая, что вокруг – люди. – Я надеюсь, что, когда вы услышите, как рядом с вами обсуждают ведьм, вы не забудете упомянуть, что лично знаете одну из них, она вылечила вам спину и, по всей вероятности, помогла сохранить работу. Спасибо, что подвезли!

– Да-да, я непременно всем расскажу, что познакомился с доброй ведьмой, – заверил кучер.

Высоко держа голову, или, по крайней мере, так высоко, насколько оно уместно, если тащишь на плече свою собственную испорченную метлу, Тиффани вошла в город. Один-двое прохожих покосились на остроконечную шляпу, а кое-кто насупился и сдвинул брови, но по большей части люди на девушку и не смотрели. В деревне любой встречный – это либо твой знакомый, либо чужак, о котором надо бы разузнать побольше. А здесь людей тьма-тьмущая, рассматривать каждого – пустая трата времени, да в придачу, пожалуй, что и опасно.

Тиффани нагнулась к самой земле.

– Явор, ты ведь знаешь Роланда, баронского сына?

– Ах-ха, мал-мала прыщ на ровённом месте, – отозвался Явор Заядло.

– И тем не менее, – откликнулась Тиффани. – Ты ведь умеешь находить людей; я хочу, чтобы ты пошёл и отыскал его для меня, будь так добр.

– Ты не возражнешь, коли мы глотанем мал-мала поддавона, пока шаримся? – уточнил Явор Заядло. – Тута от жажды того гляди кирдыкснешься. Прям и не упомню, шоб я хде не застрянул за-ради мал-мал одной-десяти капелюх!

Тиффани понимала, что отвечать «да» или «нет» в равной степени глупо, и довольствовалась компромиссом: