Платье для смерти (ЛП)

Руби села рядом с Лорой и заказала напитки, как будто ее не волновал счет, которого хватило бы для выплаты студенческой ссуды, если уж преувеличить. Бутылки были спрятаны за ширмой из какой — то оптоволоконной сетки, которая отображала красивые природные пейзажи. Когда бармен касался экрана, выскакивал поисковик, а когда он вводил название определенного ликера, экран открывался точно в том месте. Все это не могло быть проще и быстрее, чем работать в баре для дайвинга, где можно было взять семнадцатилетнюю бутылку «Чинар», не открывая экран и не мучаясь с написанием. Футуристические экраны вкупе с состаренным деревом и темно — синим дамасским текстилем делали это место настолько дорогим, что бармены могли компенсировать разницу во времени своими дополнительными чаевыми.

Через два стакана джина и полчаса времени, Лора сидела за застекленной ширмой, забрав у какого — то хорошего парня или девушки место, зарезервированное месяц назад. Сальвадор сел по одну сторону от нее, а Гектор — по другую. На столе стояла еда и вино. Сосо принес молоко, которое было доставлено с кухни. Португальский смешивался с английским, и Руби с Лора пришлось хорошенько притворится, что бы сделать вид, что разбирают хоть какие — то слова. Но человек, для которого они устраивали спектакль, шел через комнату в матово — черной куртке — бомбере.

Лора дернула принца за лацкан.

— Вы сказали остальным людям, почему нас нет?

— Нет.

— Почему нет?

Сальвадор только ухмыльнулся. Сволочь. У Лоры не было ни секунды, чтобы возненавидеть его, потому что к ним подошла Дионна Фрескан с широкой пластиковой улыбкой из — под больших пластиковых очков.

— О, мой Бог! — воскликнула она. — Как поживаете, дорогие?

Идеально. Лора толкнула Гектора, и он подвинулся, чтобы она смогла выбраться из ширмы. Руби, уже выбралась, и рассадка пошла к черту, когда двое друзей Дионны начали болтать с теми членами свиты, что сидели ближе всего. Посыпались воздушные поцелуи, вспыхивали широкие улыбки. Лора в очередной раз напомнила себе, чему учил ее Джереми. Она улыбалась сквозь фальшь и неприязнь всего этого, ни отражая на лице ничего, кроме внимания и наслаждения общением.

Это отрезвило ее. Казаться счастливой при виде Дионн требовало слишком большой концентрации для опьянения.

— Вы пришли с наследным принцем Брунико? — спросила Дионна. — Выходите на мировой рынок.

— Он — верховный принц, — сказала Лора. — И мы пошли просто выпить, дурочка.

Будто почувствовав, что Лора переигрывает, в разговор вклинилась, Руби.

— О боже, Дионн. Видела твою статью о нас. Я задолжала тебе выпивку.

Должно быть, статья вышла в «W». В суматохе Лора ее пропустила и была этому рада. Сосо посмотрел на нее и протянул в ее сторону свой бокал. Она натянуто улыбнулась. Оглянулась на Сальваторе, он кивал одному из друзей Дионны, тараторящему со скоростью милю в минуту. Он выглядел несчастным и смущенным, его глаза метались по сторонам, вероятно, в поисках папы. Лора решила, что лучший способ разозлить его — это завязать разговор, которого он не услышит.

Она протиснулась мимо Дионны, одновременно что — то печатающую на телефоне и хихикающую с Руби, и подошла к Сосо Осей.

— Какой у него план? — спросила она Сосо на ухо.

— Хорошо провести время.

— А у тебя?

— Пойти туда, где больше воздуха.

— Есть что — нибудь на примете?

— На самом деле, я полагаю, что здесь есть крыша?

— Прекрасно.

По обеспокоенному лицу Сосо, несмотря на то, что он не знал, что задумал принц, Лора догадалась, что ему в этом спектакле роль не отведена. Лоре было нужно узнать обо всем, что задумал Сальватор. Ведь узнав его планы и помешав им, она сможет придумать как спасти платье и, возможно, придурка — отца, которого она еще не встретила.

Сосо извинился, и они двинулись в путь.

Руби догнала их на лестничной клетке.

— Куда ты направляешься?

— Там становится тесно, и нахождение рядом с Дионну меня сыпь высыпает.

— Пожалуйста, никто не поднимается по лестнице, кроме туристов. — Она провела Сосо и Лору обратно через ресторан, где они подобрали остальных из свиты, как пух. Лора не на это надеялась, но этот стол ей уже надоел.