Платье для смерти (ЛП)

— Неа. И его рядом нет, чтобы спросить. Как всегда.

Руби, скрестила руки и оперлась на дверной косяк. Лора начала с маминого дня рождения. Потом с собственного. Потом с папиного. Отказ, отказ, отказ. День рождения Руби. Снова отказ. Она указала дату двухнедельного переворота, хотя, вероятно, он произошел после установки кода. Пусто. Она добавила годовщину мамы и папы. Мимо.

— А как насчет адреса в Адской кухне? — спросила Руби.

Лора попробовала. Ничего. Они ни к чему не шли, и ответы были прямо там, прямо за этой дверью. Просто прочная металлическая сердцевина стояла между ней и каким — то более теплым, более личным знанием ее отца.

— Боже, день рождения принцессы был прямо в этой папке, а я даже не посмотрела на нее. — Как она могла это пропустить? Как она могла не отсканировать все или не запомнить? Почему она не обратила внимания? Именно это имел в виду Джимми — все догадки ни к чему не приводят, если ты не можешь смотреть открытыми глазами.

— Что? — спросила Руби.

— Забудь. Погнали. Я не могу понять.

— Не думаю, что мы снова сможем сюда попасть.

Лора вернулась к лифту, над ней щелкали огни. Она чувствовала себя вымотанной и опустошенной, сердце тяготило неудачи. Нажала кнопку лифта с такой силой, как будто та ее хотела ударить. В глазах стояли слезы разочарования.

Руби догнала ее и обняла за плечи.

— Трудные дни, Лала.

— Заткнись, — прошептала Лора. Она полезла в сумку за салфеткой. Запах нафталиновых шариков ударил прямо в лицо, и вместо того, чтобы искать ткань, лежащую на самом дне, она потянулась за своим письмом и вырвала его из конверта.

Наверху была дата, и накануне вечером она заметила странную запись, но не придала ей значения, сосредоточившись на всем остальном.

— Сначала он ставит год, четыре цифры, затем месяц, затем день. Так как ты делаешь в таблицах.

Она побежала обратно к секции так быстро, выключатели не могли угнаться за ней. Она нажала на клавиши. День рождения папы. Нет, Руби. Нет. Затем она попробовала тот, который, как она знала, был правильным. День рождения Лалы, первое ноября, двадцать шесть лет назад.

Загорелся зеленый свет, дверь щелкнула.

— Вау, — сказала Руби. — Я впечатлена.

Лора взялась за ручку, потянула вниз, но не смогла найти в себе силы толкнуть дверь.

— Что? — спросила Руби.

— Я боюсь.

— Перестань. — Руби, навалилась на дверь, и она распахнулась. Внутри загорелся чувствительный к движению свет.

Комната была пуста.

От угла к углу, от стены к стене. Ничего.

Лора схватила Руби за предплечье, чтобы она не зашла глубже в помещенье.

— Посмотри. — Она указала на пол. Там остались следы от веника. — Его недавно убрали. И я чувствую запах нафталина. — Она осмотрела стены. В некоторых местах на верхнюю часть стены падал коричневый блеск, и как только она увидела их, она разглядела формы, которые они создавали на нижней, более чистой части стены.

— Коробки, сложенные в высоту. Куча всякой всячины, и здесь, и здесь были вешалки для одежды. Высокие стойки для брюк и костюмов.

— Я думаю, ты рада, что он пуст. — Руби, скрестила руки на груди.

Лоре стало стыдно из — за того, что вытащила ее. Сестра устала и беспокоилась, но вела себя очень хорошо.

— Мы должны идти.

Руби, направилась по коридору, и Лора ужа пошла за ней, когда заметила блеск чего — то оранжевого. В углу лежала каплевидная бусина — кабошон. Она подняла ее.

— Боже мой, — сказала Руби.

— Это правда, — сказала Лора. — На фальшивом платье были акриловые бусины. А это кристалл. Почувствуй вес. — Она уронила его в ладонь Руби.

— Оно здесь было, — сказала Руби.

— В хранилище папы. Другое дело, как оно попало к Джобет Чард — Фиалле.

Глава 13

Они принесли маме немного бульона из «Таормины» взамен больничных грязных помоев и немного разбавили его водой, чтобы был не такой соленый. Джимми вернулся в Бэй — Ридж, чтобы принять душ и проверить почту.

— Перестань на меня так смотреть, — сказала мама.

— Я просто не хочу, чтобы ты облилась, — ответила Руби, подкладывая салфетку под мамин подбородок.

— Вот так все начинается? Сначала ты думаешь, что я обольюсь, а потом наймешь сиделку, чтобы мне зад подтирала?

Руби убрала салфетку и помогла маме приподняться.

Лора, уставившись на приглушенный телевизор, медленно изводила себя. Ей хотелось пойти в «Ирокез», с ноги открыть дверь и спросить Джобет, при каких обстоятельствах она получила платье от отца. Хотелось озвучить, что она не сестра Варнавы Чарда, потому что имени ее в реестре не значилось, а также поговорить о том, как так могло случиться, что принцесса жонглировала тремя мужчинами на крошечном острове: монархом, финансистом и гомосексуалистом. Лора чувствовала, что заводится, имена, истории и новые воспоминания крутятся, как будто на последнем цикле стирки. Хотелось что — нибудь сломать. Какая — то новая деталь должна была все это объяснить.

Лора вздохнула, пытаясь успокоиться. Как бы сильно она ни чувствовала себя лишней в палате, прикосновение маминой руки помогло понять, что, прийти сюда был правильный выбор.