Платье для смерти (ЛП)

И она действительно расслабилась. Она открыла рот, и он прижал ее язык одним пальцем. Она не сопротивлялась, не кашляла и не дергалась, потому что в его надежных руках чувствовала себя в безопасности. Он стоял рядом с ней на коленях, карие глаза были сосредоточены, лицо было обеспокоенным, но он все равно залез пальцем в горло и с третьей попытки вытащил булавку.

***

Она проснулась на полу в гостиной, солнце светило ей в лицо, а на расстоянии вытянутой руки надрывался телефон. У нее болела голова. Ныли плечи. Во рту стоял вкус бруниканского вина.

— Джереми? — про булькала она, поднимая трубку, даже не посмотрев мутным взглядом на входящий номер.

— Джимми.

— Что?

— У твоей матери случился сердечный приступ.

Она вскочила на ноги. Комната немного закружилась, но ей удалось удержаться в вертикальном положении, схватившись за спинку стула. — Где она?

— Ее только что доставили в отделение скорой помощи в Бет Исраэль.

Лора пошла в ванную комнату, совершенно не понимая зачем. — Она умрет? — Потом она чуть не побежала на кухню, но когда добралась до стойки с хромированной коробкой лекарств Джереми, снова не смогла вспомнить, что хотела сделать.

— Я не знаю.

— Я уже еду. — Она повесила трубку. Быстро приняв душ и одевшись, девушка выбежала на улицу и набрала Руби.

— Алло? — прокричала в трубку Руби, стараясь перебить громкую музыку на фоне..

— Отойди в тихое место! — закричала на нее Лора.

Дама, шедшая перед ней, повернулась, одарив возмущенным взглядом, Лора в ответ показала ей средний палец. Женщина повернулась и пошла быстрее. По телефону она услышала, как смывают воду в туалете, хихикают девушки, и Руби, бормотавшую: «Черт возьми, это мой единственный выходной …»

— У мамы случился сердечный приступ.

— Она умирает?

— Я не знаю. Я не знаю когда и не знаю как, и я точно ничего не знаю. Но, пожалуйста, не отключай телефон и не будь в гребаном клубе, когда я звоню. — Она прыгнула прямо под колеса такси, заставляя водителя резко затормозить, открыла дверцу и села сзади.

— Я сейчас же вылетаю домой.

— Позвони мне, прежде чем сесть в самолет.

Она собиралась повесить трубку, когда услышала голос Руби. — Лора!

— Что?

— Я тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю. Приезжай домой.

***

На первом этаже больницы располагался сувенирный магазин, и Лора купила набор для вышивания с желтой птичкой на ветке. Стоимость его была толи два доллара, толи двести, Лоре до этого не было никакого дела. Каким — то образом она нашла маму в огромном здании, сказав ее имя как можно большему количеству людей с ламинированными бейджами на шее. Джимми стоял в холодном коридоре, листая журнал. Яркий свет не скрывал его усталость. Он выглядел так, будто не спал всю ночь, усы были неровными, достававшими до щетины на щеках.

— Как она? — спросила Лора.

Он сложил свой журнал.

— Все время пытается сбежать.

— Еда, наверное, слишком вкусная.

— Ее стряпня не причинила тебе никакого вреда. — Он действительно заботился о маме. Он побыла только на половине их свидания, а уже встает в стойку из — за шутки о вкусе еды?

— Спасибо, что остался. Если хочешь домой — иди, я передам ей, что ты ее ждал.

Он прислонился к стене и взглянул на нее.

— Как думаешь, кто стоит за убийством принцессы?

О, значит, он намеревался остаться. Ну ладно. Маме было выгодно, чтобы он был рядом, и, если она ему так нравилась, тем лучше.

— Ну, она погибла в огне. Так что нет никаких доказательств того, что это вообще было убийство.

— А если представить, что было. В любом случае мы не сможем войти туда, пока они не закончат тыкать в нее иголками.

Лора тоже прислонилась к стене. Беспокойное хождение по комнате совершенно не помогало.

— После месяца, проведенного в Нью — Йорке, она вернулась на остров с моим отцом, спасибо тебе, на бал по случаю инаугурации. И да известно, что он продлился три дня, и все эти три дня она была в великолепных оранжевых платьях.

— А кто делал два других?

Лора об этом не думала.

— Понятия не имею. Мы можем спросить у мамы. Но что бы с этими платьями не случилось, начался Двухнедельный переворот. Значит, можно предположить, что если бы верховный принц хотел ее смерти, она бы умерла двадцать лет назад.

— Если бы это был верховный принц. А как насчет твоего отца?

— Может быть. Но сейчас он в Нью — Йорке, потому что письма были доставлены вручную. Я случайно знаю, что Сосо не знает, где он, но как только я его найду, высеку его за то, что он довел маму до сердечного приступа.

— Сердечный приступ случился не из — за твоего отца.

— Ну, ее стряпня не причинила ей никакого вреда.

Он ухмыльнулся и снова открыл свой журнал.

— Двадцать лет — хорошее круглое число.

Из маминой палаты вышла медсестра, держа в одной руке блокнот, а в другой выкатывая тележку с инструментами.

— По одному, — сказала она.

— Иди, — кивнул ей Джимми.

***

В больничной одежде и с капельницей мама выглядела ужасно, но, несмотря на это, увидев Лору, улыбнулась и помахала ей рукой.

Лора взяла за руку.

— Мам, я так …

— Что у тебя в сумке?

— Что?

— У тебя есть расческа? Я выгляжу так, будто меня протащили по земле.