Платье для смерти (ЛП)

— Да. Вы и Джереми избыточны. В рабочем смысле. У вас одинаковые навыки. Если что — то происходит, ты или Джереми можете это решить. Кто именно из вас — не имеет значения. Но есть слишком много вещей, которые ни один из вас не может сделать.

— Что именно?

— Не заводись, дорогая. Но ты же знаешь, что у вас нет предпринимательской жилки. Вы кидаете краски на стены и смотрите, как она ляжет. Ни один из вас не сможет стать хорошим продавцом. Ты такой и в Парсонсе была. Ты гений в изготовлении одежды и в творческом плане. Прости, дорогая. «Портняжки» симпатичны, но от их продаж ты никогда не купишь себе пентхаус на 5–ой Авеню. А изделия Джереми уже устарели. — Должно быть, он заметил, как Лора нахмурилась. — Не смотри на меня так. Я сказал ему это в лицо. Он расширяется слишком быстро и теряет смысл своих коллекций. — Он подсел ближе, как будто хотел поведать тайну. — Но сейчас не об этом. Посмотри, ты просто собираешься растратить всю себя на эту работу? Ты знаешь все, чему он мог тебя научить. Ты чисто нью — йоркский портной. Вы оба. Как две горошины в стручке. Ты знаешь изнутри производство, которое, если ты не заметила, доживает свое. И твои навыки никогда не будут так полезны, как могли бы, если бы ты работала на меня.

— Ах! Мы наконец — то добрались до сути дела. Тебе не кажется, что эта шутка зашла слишком далеко, Барри.

— Нет. Без шуток.

— Как ты думаешь, что бы почувствовал Джереми, если бы знал, что мы ведем этот разговор?

— Это бизнес, дорогая. На твоем мужчине бизнес не заканчивается. Итак… — Он вынул телефон из кармана и набрал несколько цифр. — Я имею в виду это. Ты заставляешь придумывать моих дизайнеров придумывать то, что действительно нужно, а не просто красивые картинки. Ездишь со мной, учишься на моих фабриках в Азии и Восточной Европе, как налаживать чертову швейную линию. Показываешь им, как изготавливать выкройки и делать то, что умеешь делать. Ты будешь вице — президентом по дизайну, производству, технике. По контракту. Два года, но возможно продление, и оно, скорее всего, случится. Это за год.

Он показал ей цифру на своем телефоне, но она не смотрела. Она смотрела только в эти голубые глаза, когда свет приглушили, и на сцену вышел другой исполнитель.

— Я зарабатываю больше денег, чем мне нужно, — сказала она.

— Вам может понадобиться намного больше.

Она посмотрела на цифры и вдруг стала очень, очень трезвой.

Лора уставилась на потолок в спальне Джереми. Она могла позвонить Джереми, но у него сейчас была разгар рабочего дня, а она пообещала себе, что не будет беспокоить. У них была назначена конференц — связь на следующий вечер. По почте она отправила ему кучу писем, но все по работе. Еще она прислала короткое сообщение о его карих глазах, но не ждала ответа до утра.

Он все еще работал в офисе. На крупные руководящие посты назначения уже были сделаны, но потребуется еще несколько недель для просмотра резюме, и у него на сегодня было назначено три собеседования с конструкторами выкроек, тремя специалистами по раскрою и менеджером по производству. Затем он, должно быть, отправился на фабрику «NewSunny» проконтролировать все исправления, раздать указания и — да, любимая вещь Руби — показать власть. Просто показать власть. Она улыбнулась в подушку. Это было настолько детским, точным и необходимым желанием сейчас для нее. Потому что она знала, что это было одной из тех вещей, которые заставляли ее чувствовать себя в безопасности рядом с ним, когда беспокойство, которое преследовало ее в течение многих лет, перестало стягивать ее грудь. Она давила на нее столько, сколько она помнила, возможно, с того дня, когда ушел ее отец, настоящего дня, а не придуманного. Возможно, она родилась в состоянии постоянного беспокойства. Но не с Джереми. Подобно отключению двигателя или выключению кондиционера, чувство прекратилось, оставив только покой. Она прислушалась к этому чувству безопасности, успокоив стук в грудной клетке, и, наконец, уснула.

Глава 7

Лора не умела плавать. Не сделала ни одного гребка за всю свою жизнь. Когда они с Руби были детьми, мама водила их на Манхэттен — Бич, и вода приводила Лору в ужас. Руби так плескалась, что однажды потеряла плавки в море, но Лоре хватало игры на песке. Однажды мама подкупила ее яблочными конфетами, сказав, что даст их, если Лора нырнет. Чувство надвигающейся гибели, коснувшееся каждого сантиметра ее кожи, вызвало у нее приступ паники, и она вышла, съела леденец и поклялась никогда не возвращаться. Но Лора могла находиться в воде. Ненавидела это, но могла.

Именно такое чувство Лора испытала на следующий день в офисе. Она держала голову над водой, принимала решения и инструктировала свой персонал, что делать и в каком порядке. Она провела полдня на 40–й улице, переставляя швейные машины и чистя канализацию, чтобы освободить место для коллекции жилетов Джереми, заказанных в последний момент. Притащила с собой помощников по дизайну, чтобы научить их проектировать коллекции, а у нее случилась паническая атака из — за туалета, забитого шерстяными волокнами.