Плата за жизнь

— Петр Николаевич, где ты отыскал такого чистоплюя? — спросил Драч.

— Лет двадцать с лишним назад на улице подобрал. Он с детства больной, — серьезно ответил Орлов. — Ты, Федул, такой старый, не помнишь, нас в те годы учили: коли не доказано обратное, человек невиновен.

— И сколько же ты, великий сыщик, собираешься людей уложить, чтобы доказать, что убийца есть убийца?

— Значительно меньше, чем генералы, правительство и президент уже уложили в Чечне, доказывая вообще неизвестно что.

— С таким языком и на свободе? — Драч поднялся. — Ну, желаю удачи, сыщики.

— Господин помощник прокурора, — Гуров открыл Драчу дверь, — не волнуйтесь, на свободе я временно, исключительно по недосмотру властей предержащих.

Неожиданно Драч обнял сыщика, на мгновение прижал, затем оттолкнул и вышел.

Глава 13

Гуров расхаживал по своему кабинету, Артем Ермаков лениво шлепал по клавишам, Крячко мастерил из бумаги кораблик.

— Солдат спит, служба идет. — Крячко выставил на стол свое творение. — Артем, хорошо быть подчиненным, скажи? Вторые сутки палец о палец не ударил, сидишь — балдеешь, и совесть ни гугу, помалкивает. Она знает: ты приказа ждешь, начальник рядом, ему с горки виднее.

Артем взглянул виновато, молчал. Гуров остановился рядом с Крячко, сказал:

— Станислав, я про твою совесть вообще никогда не слышал. Достань лист чистой бумаги и ручку.

— Момент, господин полковник, — Крячко открыл папку, выложил ручку. — Выполнено!

— Лейтенант, подождите, может, у вас случайно какая-нибудь завалящая мысль появится. Ермаков подошел, встал рядом.

— Мне необходимо провести конспиративную встречу у зоопарка. — Гуров нарисовал на листе крестик. — Сколько машин меня «поведут»?

— Наверное, две, — пробормотал Ермаков.

— Одна, — уверенно сказал Крячко, — а через пару минут их станет три.

— Согласен, — Гуров чертил и объяснял. — Сворачиваю на Калинина. Тут, я думаю, они разделятся: одна обгонит, другая останется на хвосте, третья свернет на Герцена, пойдет параллельным курсом. Напротив особняка Морозова я убыстряюсь и тут же ухожу направо, на Воровского…

— Поварская, — поправил Крячко.

— Думаю, за мной никто не свернет, две машины уйдут к Садовому, а третья, что в этот момент должна быть в районе Никитских, двинется параллельным курсом по Герцена. Одна с проспекта свернет в сторону Поварской…

Минут пятнадцать Гуров и Крячко спорили, как обрубить «хвосты» и с какой стороны выскочить к зоопарку чистенькими, где припарковаться. Ермаков лишь кивал и помалкивал.

Маршрут, который они чертили с Крячко, Гуров нарушил, известными ему дворами ушел от наблюдения и вскоре припарковался неподалеку от дома, где жили Бардины. Если человек столько лет проработал в сыске, то найти исправный телефон-автомат в Москве он сможет, и Гуров его разыскал, позвонил в квартиру свояченицы Бардина, убедился, что Ирина дома, и повесил трубку, опасаясь, что, если спросит разрешение заглянуть, нарвется на отказ.

Сыщик прошел мимо подъезда, еще раз убедился, что сопровождение отсутствует, выждал, когда в дом начала входить компания шумной и рослой молодежи, и миновал дежурную. У квартиры Гуров достал ключи, задумался. Можно интеллигентно позвонить, но нет гарантии, что дверь откроют. Вздорная, взбешенная поведением любовника, мадам могла сменить замок. Попасть в квартиру и встретиться с Ириной более чем желательно. Гуров осторожно вставил ключ, повернул дважды, дверь открылась легко и бесшумно. Тогда он позвонил — два коротких и длинный, как звонила супруга Бардина, — вошел и прикрыл за собой дверь.

— Ты? — Ирина поправила прическу, хотела что-то сказать, но Гуров решительно снял пальто, поцеловал женщине руку и сказал так, словно они виделись вчера:

— Здравствуй, девочка! Дай бедному менту рюмку, а лучше стакан чего-нибудь.

— Да, Гуров, признаю, ты мне не по зубам. — Хозяйка прошла в гостиную, мельком глянув на себя в зеркало. — Ты не бронепоезд, не танк, а нечто непробиваемое. Налей себе сам, начинай врать или, как вы выражаетесь, излагай свою легенду. Надеюсь, ты не опустишься до варианта: мол, ехал мимо и заглянул на огонек?

— Ты будешь очень смеяться, милая, но, когда мне нечего сказать, я всегда говорю правду. — Гуров налил себе солидную порцию виски, выпил, закусил долькой лимона.

— Не смешно. — Ирина подошла к бару и, не желая просить Гурова, налила себе немного коньяку. — Коли нечего придумать, давай свою правду.

— Я соскучился по тебе, на службе у меня нелады, рассчитываю на твою помощь. В свое время я хотел задать тебе несколько вопросов, но отказался от этой мысли, а теперь передумал.

Женщина, даже не взглянув на сыщика, поняла, что он действительно говорит правду, прижалась к нему бедром, сказала:

— Выпьем по второй и решим, с чего начать.

— Мы с тобой люди не стандартные, — Гуров налил напитки, кивнул и выпил. — Сделаем все шиворот-навыворот — сначала сладкое, потом горькое. Он взял Ирину на руки и отнес в спальню. Отстонав, покричав, наругавшись матом, она взяла его руку в свои, широкой мозолистой мужской ладонью вытерла потные лицо и грудь, сказала:

— Женился бы ты на мне, Гуров.