Планеты

за круглый столик. Наследницу Императора тут же узнали ( трансляция церемонии шла по всей Деллафии, на Имберии и Т, ахьяне) и осыпали всяческим вниманием, комплиментами, улыбками, поздравлениями, не обделив и ее высоких, несомненно достойных спутников.

Отсюда открывался потрясающий вид. Макушки илакузанов шелестели под ветром, сгибали ветви с широкими глянцевыми листьями над самым столом, источая тонкий, почти неуловимый горьковатый аромат, а там, за волнующимися деревьями с высоты многих-многих десятков фионов раскинулся речной порт Орфиса. Несколько грузовых и пассажирских кораблей – белоснежных, похожих отсюда на удлиненные лепестки оладана, брошенные на воду, трепыхались на ветру флаги, – стояли у причала, а вокруг мельтешили крошечные точки – моряки, пассажиры, грузчики. По Чарме⁵² они уходили в море Сильвиа, а дальше… Кто знает, куда эти белые корабли поплывут дальше? Может, в Элим, Орон, на острова, а может просто делают круиз по всем морям Деллафии и скоро вновь пристанут в порт Орфиса?

С причала веяло бурной насыщенной жизнью, полной впечатлений и энергией, морским терпким ни с чем несравнимым воздухом, опасностью и сладкой свободой! Чарма неспешно катила свои воды вдаль, покачивая лепестки-корабли на тихих прозрачных волнах. Ее бездонная, поблескивающая на солнце глубокая синь таила невидимую, но ощутимую силу и мощь, и в то же время казалась кроткой, ласковой, послушной. На двух ее берегах виднелись маленькие с такой высоты дома.

– Какое захватывающее зрелище! – воскликнул Арбель, взглянув вниз. – Но, честное слово, кружится голова от такой панорамы!

– Деллафия, действительно, красивейшая планета из всех мною виденных! – улыбнулся Шармалия. – А эти чистейшие голубые воды! Я бы отдал полжизни только на то, чтобы любоваться ими бесконечно! О чем думаете вы, империта Филадельфия, когда смотрите на это великолепие? – вдруг поинтересовался т, ахьянец.

Та немного помолчала, не отрывая глаз от Чармы, сказала:

– Я думаю о том, что эта река напоминает беспрерывный поток времени – быстротечный, безжалостный, но, тем не менее, очень странный, красивый и необъяснимый, а эти белоснежные корабли – люди, кружащиеся в этом потоке, словно песчинки. Они отходят от причала и уносятся прочь, подхватываемые течением, и скрываются в неизвестности. Что найдет каждый из них? Одни прибьются к берегу, но потом вновь вернутся в родной порт. Другие так и останутся на чужбине. Третьи будут бороздить бескрайние просторы, наслаждаясь свободой, а четвертые погибнут, попав в шторм… Но никто из них не знает заранее, что их ждет в будущем, но они все равно отважно рвутся в неизвестность, как эти корабли – в море.

Шармалия внимательно, с легкой улыбкой, слушал ее.

– Вас посещают странные мысли, империта Филадельфия, – пропел он. – Вы мыслите широко, творчески, необычно, даже смело, да и вы сами, я чувствую, скрываете в себе большую силу. Река – время, люди – корабли… Да, над этим стоит поразмыслить. А каким вы видите свое будущее, следуя вашим словам?

Дели оторвалась от созерцания причала, повернулась к Арону.

– Я хотела бы бороздить бескрайние просторы, наслаждаясь свободой, но судьба решила распорядиться иначе, и мой корабль так и останется у причала, не изведав счастья плавания, соленых морских брызг, крепкого ветра, не увидев других берегов. Поток реки – времени не коснется его и однажды он развалится от старости и тоски, так и не вдохнув глотка свободы.

Глаза Арона впились в девушку еще более внимательно, ей даже показалось, что он видит ее насквозь.

– Как знать, империта Филадельфия, как знать, – задумчиво протянул он. – Быть может, река времени однажды превратится в бушующий поток, сметающий все корабли в океан неизвестности. Не пожалеем ли мы тогда, что не состарились спокойно у своего причала, лишь мечтая о плавании? Время непостижимо, как и людские судьбы.

К их столику подошел любезный и улыбчивый официант, ловко поставил перед ними аппетитные блюда, преимущественно из морепродуктов, наполнил бокалы, поинтересовался, не желают ли высокие гости чего-либо еще и, удостоверившись, что все сделано, как надо, и они ни в чем не нуждаются и довольны, удалился.

– А теперь, мои дорогие друзья, – воскликнул, как всегда, веселый и безоблачный Арай, радостно потирая руки. – Довольно философских разговоров. Давайте лучше воздадим должное этому превосходному столу. Вы не представляете, как приятно утолять голод на свежем воздухе, глядя на божественный Орфис с высоты птичьего полета, в компании столь уважаемых особ!

Дели засмеялась: ее всегда забавляли речи Арбеля, льющиеся щедро, как вино из бутылки.

– Вы правы, любезный Арай, – произнесла она, поднимая бокал, наполненный густо-вишневым соком. – Нет ничего лучше хорошей компании. Я рада, что мы сегодня вместе.

– А я хочу пригубить это чудесное вино за нашу славную империту Филадельфию! – вставил Шармалия.

– Да! Да! – подхватил эссиаданский правитель. – За наследницу Древнего Трона! Ах, какая сегодня была церемония!

– За вас, – улыбнулась девушка. – И за праздник.