Планеты

Увидев же императорский Дворец, множество гостей, ихлак был поражен до глубины души. Он сразу растерялся, чувствуя себя маленькой пылинкой в этих необъятных залах среди толп людей, которые с нескрываемым любопытством глазели на великана, могучее тело коего было прикрыто лишь куском ткани, обернутой вокруг бедер, да пустыми ножнами. Его огромные глаза перескакивали с живописных стен на невиданные цветы, с лица на лицо, и все это, навалившись на него, словно Большая Вода, заставляло его жаться поближе к офицерам. Он ошеломленно молчал и только бросал на Мариона отчаянные взгляды. А, увидев империту – Шалкай – в ее легчайшем голубом платье, совершенно другую и незнакомую, не решился даже подойти к ней, хотя страстно хотел увидеть ее.

Теперь же ихлак сидел среди почетных гостей, обвешанный разноцветными эма, ловя на себе множество интересующихся взглядов, и с благоговейным ужасом смотрел на ломящийся от еды стол. Ему и в голову не приходило, что ЭТО можно и нужно есть, пока не увидел, как ловко расправляются с пищей другие.

Марион, как мог, поддерживал и подбадривал друга, видя его ступор, и Дели не могла не улыбнуться этой заботе. Ее отвлек голос Арбеля, негромко произнесший:

– Империта, все ждут от вас речи.

– Простите, я задумалась, – она поднялась, держа в руке изящный бокал, наполненный розовой олией³⁷, изготовленной на землях Орона, а оронские земли славятся своей розовой олией, из которой получается лучшее вино во всей Деллафии.

Дели обвела взглядом всех сидящих, улыбнулась Юл-Кану, который во все глаза смотрел на девушку, увидела напряженное лицо Императора, с тревогой ожидающего от дочери новой глупости, дождалась тишины и заговорила:

– Я поздравляю всех деллафийцев и гостей с Имберии, Т, ахьяна и Камарлена с праздником Цветов, воистину любимым праздником всей Деллафии. Я счастлива, что целых два даальса мы будем наслаждаться обществом друг друга, видеть искреннюю радость в глазах соседей, говорить о чем угодно, но обязательно о приятном. И, возможно, кто-то найдет родственную душу или даже настоящего друга, а, может, просто получит заряд хорошего настроения и расслабится после долгих трудовых будней. И, если это случится, значит, не зря открываются двери Дворца для всех чистых помыслами и сердцами. А сейчас – время веселья и радости, ибо праздник. Да не оскудеет благодатная земля Деллафии! – громко закончила она, поднимая бокал.

– Да будет так! – рявкнули одновременно многие десятки глоток, и Пиршественный зал взорвался бурными аплодисментами.

Дели увидела довольное лицо Фиделя, одобрительно кивнувшего ей, но, лишь бросив на него быстрый взгляд, опустилась на стул, пригубив вино. Напротив на нее смотрел трайд – чуть удивленно, долго, настойчиво, бесцеремонно, – но девушка решила проигнорировать его.

– Вы произнесли прекрасную речь, империта, – улыбнулся ей Арай Арбель.

– Благодарю вас, Арай, но вы мне льстите.

– Ничуть, вы действительно сказали волшебные слова и очаровали всех, не только меня.

Дели польщенно улыбнулась, разрезая кусок фаршированного мяса.

– Позвольте поинтересоваться, Арай? – спросила она.

– Да? – Арбель не менее ловко разделывал запеченного моллюска.

– Чем вы занимаетесь в Эссиадане?

Собеседник посмотрел на нее ясными улыбающимися глазами.

–Это действительно интересует вас, империта?

– Почему бы и нет, Арай? – она повернулась к нему и их взгляды встретились. – Я ведь не требую от вас раскрыть секрет изготовления вашего изумительного розового вина. – Девушка мило улыбнулась, чем привела Арая в восторг.

– Я очень рад вашему вниманию, империта, и с удовольствием бы рассказал вам о моих делах, но, боюсь, мой рассказ утомит вас, а я бы очень этого не хотел, ведь сейчас праздник и, как вы сказали, это время для веселья, так давайте лучше веселиться и забудем об обыденном.

Дели засмеялась: ее очень позабавило это нагромождение слов, произнесенных Арбелем.

– Вам нравится здесь? – спросила она, делая глоток олии.

– Это великолепие просто не может не нравиться, но вы своей красотой затмеваете и этот грандиозный Дворец, и все прелести Деллафии вместе взятые.

– Вы преувеличиваете, Арай, никто из смертных не может превзойти Деллафию, будь он хоть трижды прекрасен.

– Вы сомневаетесь в собственной красоте, империта? Клянусь Ороном, что во всей вселенной не найти красоты подобной вашей, – убежденно заявил Наместник Императора.

– Я знаю, что я красива, но ведь бывает красота другая, более совершенная.

– И все равно вы останетесь самой восхитительной, я уверен в этом.

Прислуга ловко заменяла опустевшие блюда новыми, наполняла бокалы, следила, чтобы все из гостей были довольны и, не дай бог, обделены чем-либо.