Планета битв

– Второй вариант… – Клим замялся. – Ну, собственно, это даже и не вариант, а лишь попытка выжать хоть что-то из нынешнего нашего положения. Чтобы войска могли перемещаться быстрее, нужно опять же разделить их на три части. Пусть пехота возьмет «на горб» запас продовольствия и воды и двигается по степи параллельно дороге. Там почва связана корнями трав и не так расползается под ногами. Обозы с топливом и всевозможным имуществом мы отодвинем в арьергард, оставив на каждую телегу по одному прыгуну. Всех высвобожденных прыгунов запряжем в ракетные станки и повозки с парометами. Выигрыш в скорости, как мне кажется, очевиден.

– А если в темноте вдруг наткнемся? Побьют всех… – подал голос широколицый бровастый Ташим Кади, в миру старшина гильдии осветителей, человек в Фербисе уважаемый и авторитетный.

– Он прав! – быстро проговорил Толя Кислицын и, размахивая руками, продолжил: – Пехота в стороне, топливо для парометов в обозе. Понадобится как минимум полчаса, чтобы подтянуть одно и скоординировать действия других. За это время от нашей артиллерии и ракет останется мокрое место.

– Мокрое место уже сейчас имеет место, – невесело скаламбурил Лускус, намекая на дождь. – Думаю, нам нужно объединить оба предложения Елисеева в одно. Сделаем так: вышлем вперед еще несколько разведгрупп. Усилим боевое охранение на марше. Разделимся и двинем вперед. Через пятьдесят километров, на Поющих увалах, и встанем. Все, отцы-командиры, два часа людям на отдых – и марш-марш!

* * *

Весь следующий день ополчение упрямо двигалось на север. Когда обозначилась конкретная цель похода, люди повеселели. Поющие увалы – это вам не дикий океанский берег невесть в какой глуши. Кто-то на увалах бывал, кто-то слышал о них от друзей или знакомых.

– Место смешное, – горячо растолковывал товарищам скуластый ополченец, то и дело поправляя на плече тяжелую алебарду. – Песок там. Вокруг степь, трава, а там – песок. Бо-ольшие такие горки, подковами выгнутые. И когда тихо, слышно, как ветер песчинки перебирает – как будто поет женщина. Шепотом, еле слышно. Сперва аж оторопь берет – страшно! А потом ничего, даже успокаивает. Мы на этих увалах три дня стояли в прошлом году, прыгунов ловили в Ручейной балке. В общем, ничего местечко, не хуже прочих. Но жить там я бы не стал.

Клим слышал рассказ скуластого и сразу вспомнил «голос Медеи», который он давным-давно услышал в шуме дождя, перед тем как хрустальные черви напали на колонистов. Это было давно. Это было далеко отсюда. Но в душе уже зародилось нехорошее предчувствие, и Клим впервые взглянул на их поход глазами стороннего наблюдателя: двенадцать тысяч средневековых латников, пусть и при поддержке парометных стим-спитов, бронепаровиков и неуправляемых ракет, пытаются на равных потягаться с технологиями как минимум XXI века, а как максимум – самыми современными. Да если бы у грейтов имелся всего один танк образца 2010 года, какой-нибудь «Абрамс» или «Т-2000», шансов у ополчения не было. Танков же этих, судя по всему, у них никак не менее трех, да несколько сотен подготовленных бойцов с пулевым оружием, против которых ополченцы могут выставить всего три винтовки. В общем, у ацтеков, противостоящих Кортесу, шансов было в разы больше…

К вечеру дождь несколько ослабел, зато стало ощутимо холоднее. Люди кутались в кожаные плащи, неплохо защищавшие от влаги, но не спасавшие от холода. Уставшая пехота сбавила шаг. До Поющих увалов между тем ополчению осталось никак не меньше десяти километров.

Лускус пошел вдоль колонны, подбадривая своих бойцов:

– Шире шаг! Плететесь, как беременные прыгунихи! Эй, кто голосистый – запевай!

Некоторое время бойцы продолжали идти молча, но вот где-то в голове неровного строя послышался надтреснутый, высокий голос:

Всего лишь час дают на артобстрел.
Всего лишь час пехоте передышки.
Всего лишь час до самых главных дел:
Кому – до ордена, ну, а кому – до «вышки».

Клим знал эту песню. Ее автор Владимир Высоцкий жил в Великом веке и написал немало вот таких – простых и в то же время поднимающих из глубины души что-то горячее и злое строк.

За этот час не пишем ни строки.
Молись богам войны – артиллеристам!
Ведь мы ж не просто так, мы – штрафники.
Нам не писать: «Считайте коммунистом».
Перед атакой – водку? Вот мура!
Свое отпили мы еще в гражданку.
Поэтому мы не кричим «ура!»,
Со смертью мы играемся в молчанку.

Песню подхватили, и над серой угрюмой массой, над частоколом копий и алебард поплыли хриплые голоса.