План битвы

Да чего тут понимать-то, это ни для кого не секрет. Целый генерал-майор из Москвы в областном УВД. Ясен пень, падение болезненным было.

— Будем вместе нацеливаться на столицу, товарищ генерал-майор.

— Ну-ну, хмыкает он и отходит в сторонку.

Потом всех приглашают за большой стол, накрытый в отдельном зале. Все рассаживаются согласно статусу. Начинаются тосты, очень похожие на продолжение речей с официальной части. Даже я удостаиваюсь персонального тоста и выступаю с ответным словом, поднимая бокал с «Боржоми».

Часа через полтора я потихоньку смываюсь, спросив разрешения у Ефима. Он уже совершенно навеселе, как и многие партийные бонзы. Он, кажется, довольным результатами пленума. Ну, и хорошо. Новицкая остаётся, Платоныч тоже, а я сматываю удочки.

Прихожу домой, если честно, совсем никакой.

— Тебя где опять носило целый день?! — напускается на меня мама.

— А вот, глянь, — улыбаюсь я и выпячиваю грудь с медалью.

— Ох! — всплёскивает она руками. — Андрей, иди посмотри! Сын-то в тебя похоже пошёл.

Отец выходит с кухни и внимательно рассматривает награду, а потом жмёт руку и тепло обнимает, стараясь не задевать плечо. Его глаза светятся гордостью, не подкачал сынок.

— Егорка, ты кушать будешь? — спрашивает мама.

— Нет, мам, я же с банкета обкомовского. Там знаешь, чего только не было, так что я не голодный совсем.

— Ну давай тогда, ложись…

И я ложусь. Времени ещё немного, но сейчас я в состоянии только лежать. Это единственное, что мне действительно нужно сейчас… Я уже начинаю задрёмывать, как в прихожей раздаётся звонок. Отец выходит из кухни и идёт открывать. Он быстро возвращается и, прежде чем скрыться на кухне, бросает короткое:

— К тебе…

И кто там ко мне? Так мог только Трыня прийти, но это явно не он. Блин только бы не Суходоев какой-нибудь…

Я поднимаюсь с дивана и, как есть, иду в прихожую. В одних боксерах. Итак, кто у нас тут…

Посреди прихожей стоит Наташка Рыбкина. Она смущённо хлопает глазами и отводи от меня взгляд. Не рассчитывала на стриптиз, да? Сердце ёкает… Я и сам не рассчитывал выступать перед ней в таком виде.

— Привет, — тихо говорю я.

12. Кем бы мы были без наших друзей

— Привет, — отвечает она, глядя в пол. — И тебе привет, Раджик.

Пёс молотит хвостом и крутится вокруг Наташки. Смотри-ка обрадовался как. Скучал что ли?

— Проходи, — предлагаю я. — Мама там ужином соблазняла.

— Ой, Наташа! — заглядывает мама, — Ты чего в дверях? Проходи скорее, сто лет тебя не видела!

— Да, я на минуточку всего, — смущается Наташка, — Егора забежала проведать… Отец сказал, что он…

— Ну пройди-пройди, — перебивает мама, — дай хоть посмотреть на тебя, иди, хоть на минутку!

Мама хватает её за руку и тянет в комнату. Наташке, как воздушному шарику, приходится лететь за ней. Она едва успевает сбросить на ходу босоножки и устремляется за мамой.

— Оденься давай, — бросает мне мама, — герой. Девушку разве можно в трусах встречать?

Может, и можно, а, может, и должно… А, может… Разные варианты бывают… Я натягиваю старую полинявшую футболку и джинсы.

— Ой, — охает мама, — Андрей, иди посмотри. Посмотри только, какая красавица стала. О-го-го! Ну, держитесь, парни, вон красотка какая. Ну-ка повернись! И когда успела-то? Ну, сознавайся, от женихов отбоя нет поди? Смотри, окрутит какой-нибудь хлыщ, князь Курагин новосибирского разлива.

Папа стоит в дверях кухни, скрестив на груди руки и улыбается, а Наташка, краснея от смущения, даже прикрывает глаза ладошкой.

— Да уже, мам, — говорю я.

— Что? — спрашивает мама, в ужасе распахивая глаза.

Папа предвидя мелодраматический поворот разговора, моментально скрывается в кухне и, отгораживаясь от таких странных бесед, нажимает кнопку магнитофона. И… блин… Я ведь эту песню ещё с детства помню… «Соли»… В тему папа подобрал… Только я, только ты… Челентано…

— Курагин, — отвечаю я. — Новосибирский. Окрутил уже…

— Как? — только и может произнести мама.

— Это просто друг, — пылко отвечает Наташка, как ребёнок отстаивающий своё право на независимость.

Читай «Войну и мир», деточка, граф Толстой всё, как по нотам расписал… Впрочем, чего это я, разворчался, будто дед старый… А мелодия припева мне и не нравилась никогда… Просто друг… Мда… Ну и хорошо, кем бы мы были без наших друзей? Интересно, а я кто, просто одноклассник типа?

— Анна Никифоровна, вы простите… — довольно твёрдо говорит Наташка, — мне правда бежать надо, а то там… папа, в общем, не в форме немного… Я постараюсь ещё забежать до отъезда.

Понятно, хахаля твоего задирает, как выпьет…

Я плетусь провожать её в прихожую и молча наблюдаю, как она обувается и поправляет узенькие ремешки на босоножках. Вспоминаю, как она сердито обувалась здесь, когда я впервые её чмокнул. Кажется, сто лет прошло…

Радж тычется в неё носом, недоумевая, почему она так быстро уходит.

— Ты сам сказал, — говорит Наташка, выпрямляясь и замечая, должно быть, что я пялюсь на её ноги, — что между нами ничего нет и не может быть. Так зачем тогда эти глупые шуточки? Разве тебя касается то, что я делаю в…

Она не договаривает и на секунду замолкает.