Генерал выходи из-за трибуны и с елейным лицом подходит ко мне. К нам приближается мужик в мешковатом костюме с грамотой, гвоздикой и красной коробочкой. Печёнкин берёт из коробочки медаль и прицепляет мне на лацкан пиджака. Потом передаёт мне гвоздику и почётную грамоту, а после протягивает руку и я с удовольствием её пожимаю. Надеюсь, до поцелуев дело не дойдёт.
Пожатие у него крепкое, какое-то фатальное даже.
— Ну, сынуля, — цедит он сквозь елейную улыбочку, — ай молодца. Не ожидал от тебя такой прыти. Уел старика.
— Да бросьте вы, — улыбаюсь я в ответ. — Одно ж дело делаем. Я вам очень благодарен, что несмотря на некоторые разногласия, вы лично меня награждаете. От этого медаль ещё дороже. Я вас тоже награжу.
— Засранец, — улыбаясь, шепчет он, и мне даже кажется, что получается это у него как-то по-доброму.
По протоколу я должен счастливо вернуться в зал, но я прошу разрешения сказать ответное слово и получаю разрешение.
— Дорогие товарищи… — говорю я заходя за трибуну и делаю короткую паузу, вроде бы смущённо сбиваюсь. — Старшие товарищи…
По залу пробегает добродушный шумок.
— Для меня огромная честь стоять сегодня перед вами на этой сцене. Я хочу выразить огромную благодарность партии и правительству за эту высокую награду. Мне казалось, что я не сделал ничего такого, что не сделал бы каждый из присутствующих здесь.
Снова делаю паузу, как бы немного теряясь и коммунисты радостно поддерживают меня аплодисментами.
— Тем ценнее награда. И это не просто честь, это ещё и огромная ответственность. Ответственность за нашу великую Родину, ответственность за будущее, как справедливо указал товарищ Печёнкин. Хочу заметить, что с его приходом, говорю, как простой житель нашего города, нашей области, криминальная ситуация заметно улучшилась.
Бурные продолжительные аплодисменты. Приятно выступать перед такой благодарной публикой.
— Пользуясь случаем, хочу от всего сердца поблагодарить за поддержку и помощь в организации городского военно-патриотического объединения первого секретаря городского комитета КПСС товарища Захарьина Ефима Прохоровича и первого секретаря городского комитета ВЛКСМ товарища Новицкую Ирину Викторовну. Благодаря их чуткому руководству и пониманию политической ситуации и нужд юного поколения, у нас в городе появился первый, но, я уверен, не последний отряд передовой молодёжи, объединённой большой целью. Уверен, через год мы будем рапортовать об успехах. Обещаю, товарищи, мы не подведём, тем более, с такими руководителями.
Бурные продолжительные аплодисменты, переходящие в овации. Ефим делает знак, и я подхожу к президиуму.
— Не уходи, пока не отпущу, — тихо говорит он. — Жди самого конца, понял?
Я киваю и, спустившись в зал, возвращаюсь на галёрку. Через пару минут ко мне подсаживается Новицкая.
— Ну ты дал жару, — хмыкает она.
— Зажёг что ли?
— Зажёг, — соглашается она с улыбкой. — Далеко пойдёшь. Молоток.
— От тебя похвала — самая большая награда.
— Подхалим, — улыбается она. — Ефим тебя на банкет позвал?
— Не знаю, на банкет ли, но сказал, чтобы я никуда не уходил.
Она кивает.
— Как самочувствие? — спрашивает Ирина участливо.
— Нормально, Ир, бывает хуже, — отвечаю я, вспоминая Корнея.
Кто бы подумал, что несколько часов назад борец за правопорядок участвовал в бандитской разборке и заработал начальный авторитет, завалив крутую дичь и отстояв свою делянку. Как говорится,
Скоро всё заканчивается и да, Ефим ведёт меня на афтепарти, банкет для избранных и приближенных. Ба, знакомые лица. Юрий Платонович тоже здесь. Мафия бессмертна, да?
— Отличная речь, Егор, — улыбается он. — Извини, руку повредил на даче.
— На даче? — удивляюсь я. — Я и не знал про её существование. А что же мы ни разу шашлык не замутили?
— Тише-тише, давай без фамильярностей, — подмигивает он и отходит, здороваясь с какими-то шишками.
Ефим берёт меня под руку и таскает по фойе. Он знакомит меня со всеми крутыми чуваками области. С главным кагэбэшником, начальником Куренкова, с секретарями обкома, включая первого, а ещё с главным комсомольцем области Дорофеевым.
— Очень приятно познакомиться, Юрий Сергеевич.
— Мне тоже, Брагин, — благосклонно кивает он. — Ты молодец, смелый, инициативный, разумный. Нам таких надо побольше. Где тебя Новицкая откопала только?
Я смущённо улыбаюсь. Ну что тут скажешь…
— Брагин, — окликает меня подкравшийся сзади Печёнкин. — Ну, ты и гусь, я тебе скажу. С тобой, похоже аккуратней надо, да?
— Ну что вы, Глеб Антонович, мы же с вами друзья, Правда? По крайней мере, мне бы хотелось так думать. Друзья ведь бывает вздорят, но всё равно, продолжают свой путь по жизни рука об руку. Помогают там друг другу, ну и всё такое.
— Смотри, — качает он головой, — быстро вознёсся и высоко, к тому же, падать больно будет. Это я тебе со знанием дела говорю. Если умный, а ты ведь не дурак, поймёшь…