Пламя зимы

Я подняла глаза и столкнулась взглядом с небольшими темными глазами Мод, яркими, как ониксы. Я хотела встать, но она жестом остановила меня и села сама в конце скамьи, на которой сидела я. Я видела: она ждет ответа, хотя вопроса и не задавала. И я сказала:

– Просто страх, от которого я так долго не могла прийти в себя, немного утих.

Я ответила первое, что пришло в голову, и не сразу поняла, что этим ответом повела себя как раз так, как и обещала Бруно, чтобы избавить себя от роли слабоумной. Могу поклясться, она была поражена моим ответом, а может быть, тем, что вообще я ответила, да еще так быстро, но она продолжала думать о чем-то своем. Наконец Мод приподняла брови:

– Ты умнее, чем кажешься, Мелюзина, – усмехнулась она. – Я никогда не поверю, что ты не хотела победы короля Дэвида.

– Победы короля Дэвида? – равнодушно откликнулась я. – Разве я не слышала только что о его поражении?

– Верно, – оборвала меня Мод, пристально глядя мне в. глаза. – Я спрашиваю, почему это обрадовало тебя?

– Я не радуюсь, – сказала я. – Мне все равно. Что бы вы ни думали, мне все равно.

– Ты вдруг стала остра на язычок, – прошептала королева, как будто готовя мне ловушку.

Я пожала плечами.

– Я сказала лишь, что все самое худшее со мной уже случилось. Мне уже нечего бояться, а мысленно я стараюсь не возвращаться к этому.

Мод возмущенно взглянула на меня.

– Чего бояться, если, как ты говоришь, ты и не думала, что король Дэвид победит? А что же ты думала? Что мы, я и Стефан, – чудовища? Мой муж столько времени провел с тобой, стараясь тебя успокоить, больше, чем с любой другой леди, и ты даже улыбнулась тогда ему.

Разумеется, это было для меня новостью, но я опустила глаза и ответила: – Никто не смеет грубить королю, но мне трудно поверить, что муж моей госпожи оказывал мне внимания больше, чем другим.

Добрая усмешка мелькнула на лице королевы.

– Дитя, – сказала она, – ты боялась, что я буду ревновать? Или что у Стефана нечистые помыслы? Почему же ты не сказала?

– Я всего боялась, – пробормотала я, решив, что королева смеется надо мной.

Я была удивлена. Пожилая женщина, к тому же никогда не блиставшая красотой, обычно ревнует, когда ее муж оказывает много внимания более молодым и привлекательным девушкам. И даже если мой муж отвернется от меня, я все равно знаю, что я красивее, чем королева Мод. Конечно, некоторые женщины настолько ненавидели своих мужей, что даже любили и оберегали их любовниц, но в скрытой усмешке Мод не было горечи. Это был взгляд женщины, очень уверенной в своем муже.

Мысли быстро проносились в голове, и я поняла, что и в беседе с королевой можно разрешить себе отвлечься, подумать о постороннем.

– А теперь, когда у тебя есть муж, ты ничего не боишься? – спросила она таким вкрадчивым и ласковым голосом, что я чуть не попалась и не выкрикнула, что мужчина, который насилует женщину в бессознательном состоянии, еще не настоящий муж. К счастью, я вовремя спохватилась. К тому же я вспомнила, что королева хорошо отзывалась о Бруно наутро после свадьбы. Поэтому я пожала плечами, не поднимая глаз, и ответила, надеюсь, с должной долей угрюмой покорности и облегчения:

– Наверное, я боялась, чтобы вы не отдали меня кому-нибудь еще похуже. Не могу сказать, что я счастлива оказаться женой сына путаны, у которого за душой нет ничего, кроме его воинских достоинств, но он не груб со мной.

– И не будет, если ты не будешь называть его сыном путаны и даже намекать на это, – сказала Мод. – Я тебе клянусь, что, если я еще раз услышу такие слова, я заставлю тебя очень горько пожалеть об этом. Бруно не в ответе за ремесло матери. Ну-ка, посмотри мне в глаза. Я хочу, чтобы ты поняла, что я не шучу.

Я покраснела. Но не от стыда или от злости, как это подумала королева. Моя неприязнь к мужу не была связана с его происхождением. Покраснела я от удовольствия: мне удалось заставить Мод поверить в то, что я хотела. Пусть она думает, что меня легко запугать.

– Я не виню его, – прошептала я. – И моя честь, хочу я этого или нет, принадлежит ему. Вы можете быть уверены, я не буду перечить ему перед кем-то другим или дразнить его, навлекая на себя его гнев.

Мод вздохнула.

– Я сомневаюсь, чтобы он мог ударить тебя, если ты скажешь правду. Бруно честный и благородный человек, у него масса достоинств, но ты никогда не сможешь завоевать его любовь, если обнаружишь свое презрение к нему. О, я знаю, ты сейчас не думаешь, что это имеет какую-то ценность, потому что все вы считаете себя умнее других, но я скажу тебе: нет большего счастья на свете, чем хороший брак.

Она кивнула и вздохнула опять.

– Очень жаль, что даже самые умные женщины бывают такими глупыми. Это неважно, что ты сейчас думаешь. Придержи язык хотя бы из страха передо мной или по другой какой причине. Бруно – хороший парень, и я не хочу ему зла. Я хочу еще предостеречь тебя, но ты, конечно же, можешь опять этим пренебречь: Бруно предан королю, и с этим ты ничего не сможешь сделать. Но если ты не замучишь его своим непослушанием, твоя жизнь с ним будет сладкой.