Пламя в путях.

- Возражения? - спросил он смотрящих.

Все молчали. Грейди принял сосредоточенный вид, а затем опалил тела мощным, созданным Силой огнем, который отбрасывал тьму путей, сияя так же сильно, как

свет маяка. Перрин подошел, чувствуя жар костра на своей коже.

- Наши первые потери в этой войне, - сказал он. - И пускай они не станут последними, каждая смерть значит нечто важное. Она значит, что мы не позволим

тьме одолеть нас. Отдыхайте в Свете, друзья мои.

Галад кивнул, и его белый плащ напомнил Перрину о том, как выглядел бегущий во тьму Борнхальд. То, что он сказал... был ли он причастен к смерти семьи

Перрина?

Сожги меня Свет, подумал Перрин, чувствуя, как внутри открываются старые раны. Было так приятно винить в своих потерях троллоков. Троллоки были безликими

монстрами, и ненавидеть их было легко. Но слова Борнхальда подразумевали, что вина лежит не на троллоках, а на Падане Фейне.

Перрин уже ненавидел Фейна. Мог ли он ненавидеть его больше? Будет ли с того польза?

Пламя погребального костра горело низко. Его ярость означала, что оставался лишь пепел, смешанный с кусочками металла. Перрин уже собирался отвернуться,

когда вперед рванулся старейшина Хаман. Старый огир подошел прямо к пепелищу, а затем встал на колени и положил что-то между ними.

- Лойал, если желаешь, - сказал он.

Опустившись на колени возле Старейшины, Лойал запел тихим голосом. Глаза его были сосредоточенно закрыты. Рядом запел еще один огир. В песне не было слов,

и она напоминала ту, что они пели раньше, хотя от неё явно отличалась.

Спустя несколько мгновений семя проросло, и маленькое деревце поднялось из пепла павших. Лойал открыл глаза.

- Простите, что он такой маленький, - сказал огир. - Я не так опытен в этом деле, как должен бы. Куда лучше у меня получается воспетая древесина.

- Это придёт, Лойал, - сказал старейшина Хаман. - Место это когда-то было нашим, - его глубокий голос стал угрожающим. - Это был дар Айз Седай, последняя

грандиозная работа мужчин. Если слухи правдивы, тогда мужчины Айз Седай вернулись.

- Мы не зовем себя так, - сказал Грейди. - Но мы вернулись.

- Тогда мы восстановим это место, - сказал старейшина. – Его нам подарили. Мы должны быть уверены, что получим власть над ним, ибо оно принадлежит нам.

Как только эта битва закончится, человек, я вернусь сюда и прослежу, чтобы это место было восстановлено. Если вы присоединитесь к нам.

Грейди улыбнулся, а Ниалд рядом с ним кивнул.

- Думаю, мы бы тоже хотели этого, старейшина Хаман.

- Тогда дерево это станет символом нашего соглашения, - сказал старый огир. - И если оно увянет - мы воспоем его к жизни.

Другой огир кивнул. Глядя на их грозные лица, никто не догадался бы, с какой неохотой они входили в это место прежде. Никто и никогда не узнал бы, как

тяжело поддались они на уговоры. Некоторые из этих существ даже считали Перрина сумасшедшим из-за того, что он осмелился сюда войти.

Возможно, им стоило на личном опыте убедиться, как испортили их подарок.

- Вы желаете присоединиться к Последней Битве? - спросил их Перрин.

- Мы решили, что это наш долг, - сказала мать Лойала.

- Тогда давайте отдохнем, - предложил Перрин, - и дадим моим людям время оправиться от того, через что они прошли. Завтра мы выдвинемся в Кайриен и отрежем

его Путевые Врата так же, как сделали здесь. После этого я сразу же поведу вас в бой. Я заверяю вас, что каждый топор будет оценен по достоинству.