Пламя пышет

Есть прелесть в этих долгих ожиданьях,
В очереди у касс, у заветных дверей.
В тихих, невольных и отрывистых прикасаньях,
В черной толпе подвижной, как масса угрей.

В этих зигзагах лиц одноитежных,
Где бы то ни было, в театре или в толпе,
Сколько мгновений неожиданно нежных,
Уютных, как орех в скорлупе.

Вот впивается взгляд в глаза, в тело,
Вот отрывается: дальше, назад!
Впивается в аромат кожи белой
И опять дальше сверлит наугад.

Или, полузакрыв, глаза, прислушиваться к шуму,
Застыть, пока кто-нибудь не толкнет
Или не прикоснется к костюму
Рукою холодной, как лед.

«Пахнет рыбой и палубой мытой…»

Пахнет рыбой и палубой мытой
И веревками крепко скрученными.
Я в душе своей, как в земле изрытой
Копошусь руками измученными.

Кружевная и нежная кожа
Бурой кровью и слизью измазана.
Не отнимешь-ли веру, о, Боже,
Что Тобою негласно указана?

Стрельба

Дрожат детские плечики,
Револьвер в бледной руке.
Всё осечки да осечки.
Нет! Не выучиться стрелять.
Легче справиться с ехидной «ѣ»
И танцевать от печки,
Чем стрелять с офицером на речке!

«Я читаю книгу, но смотрю искоса на Вас…»

Я читаю книгу, но смотрю искоса на Вас;
Вы пишете что-то уже целый час.

Я хочу Вас спросить, но молчу и жду.
Нет! Я не скоро еще от Вас уйду.

Мне немного жутко, но хорошо.
К Вашей руке приблизил свою на вершок.

Потом закашлял и со стула встал.
Вы вскинули на меня свой овал.

И я засмеялся, засияли глаза.
Теперь я – против, а Вы – за…

«Я на елку вешаю марионетки…»

Я на елку вешаю марионетки
И прикалываю множество свечей.
Вы поддерживаете ножки табуретки,
Молча, без лишних речей.

Вот звезда самая большая и яркая –
Ее надо на верхушку водрузить.
Она Вам достанется в подарок…
Мне руку обрезала серебряная нить.

Что мне делать? Я кровью запачкал фонарик.
Он был такой белый, а теперь…
Вы сегодня, я вижу, совсем не в ударе
И сердиты, как картонный зверь.

Когда елку зажгут, я буду
За портьерами, отдельный, стоять…
Вы будете разбирать конфетную груду
И не будете меня замечать.

А когда огни потухнут и станет
В зале пахнуть жженной елкой, воском и тоской,
Вы, как в тумане,
Моей руки коснетесь своей рукой

И скажете: – До свиданья. –