Пламя одержимости

Там они встретили славного дядечку с серебристыми волосами. Они уже встречались с ним раньше, даже дважды. Звали его Моисей, но когда она сказала Норману из своего класса, что познакомилась с Моисеем, он сказал, что Моисей жил в какие-то незапамятные времена и, наверное, его даже выдумали, потому что все истории в Библии — это выдумка.

А потом Норман дернул ее за волосы, и она заплакала и пожаловалась учительнице.

Мама обрадовалась, увидев Моисея, и они посидели возле церкви, на скамейке. Мама разговаривала с Моисеем, а Рон гугукал в своей коляске. Эмили поиграла с Роном в «ку-ку», то прячась за коляской, то опять высовываясь обратно, и он радостно смеялся. А потом она увидела, как за дерево метнулась белка, и последовала за ней. Белка исчезла. Взобралась на дерево? Может, у нее там на дереве маленький домик с большой-пребольшой горой орехов? Эмили подождала, но белка так и не появилась, поэтому она вернулась к Рону и опять стала играть с ним в «ку-ку», и он смеялся до тех пор, пока соска не вывалилась у него изо рта на землю. И брат начал плакать. Эмили подобрала соску и хотела отдать ее Рону, но мама набросилась на нее и сказала, что соска грязная. Теперь Рон плакал еще пуще, потому что хотел соску, поэтому мама сказала, что пойдет вымоет соску и заберет Рона. Она хотела, чтобы Эмили пошла вместе с ней, но Эмили хотела остаться снаружи и подождать — вдруг опять появится белка, и Моисей сказал, что может присмотреть за ней пару минут. Маме это не понравилось, но в конце концов она согласилась и ушла с Роном.

Эмили хотела опять пойти к беличьему дереву, но Моисей позвал ее.

— Эмили, — сказал он. — Иди-ка сюда, присядь рядом со мной.

Эмили села рядом с ним.

— Твоя мама сейчас вернется, — сказал ей Моисей.

— Я знаю.

— Ты похожа на свою мать, ты знаешь это? — продолжал он.

Эмили посмотрела на Моисея. Ей пришлось прищуриться, потому что солнце было прямо у него над головой.

— Бабушка говорит, что я похожа на папу.

— Нет. — Моисей улыбнулся. — У тебя мамины глаза, и ты блондинка, как и твоя мама.

— Папа тоже блондин.

— В самом деле?

— Да.

— Но ты красивая, как твоя мать.

Эмили почувствовала, как от этих слов у нее защекотало в животе, как это иногда бывает от слов, и уставилась в снег под ногами.

— Знаешь, а мы ведь уже давным-давно знакомы с твоей мамой. Она-то этого не помнит, но это так.

— Правда? — Эмили наморщила личико и опять покосилась на Моисея. — Вы с ней дружили?

— Да. Мы были лучшими друзьями. А ты хочешь, чтобы мы с твоей мамой опять стали друзьями?

Эмили ненадолго задумалась.

— Да. Мама говорит, что друзья — это важно.

— Ну вот и отлично. Мы опять станем друзьями. И у тебя будет еще один братец или сестричка. Тебе бы этого хотелось?

Эмили не была готова сходу ответить.

— Как Рон? — спросила она.

— Нет. Они будут особенными. Они будут ангелами.

Эмили было трудно себе такое представить.

— С крыльями?

— Точно. У твоей мамы будет еще один ребенок. Ангел. С крыльями.

Может, ее новый младший брат возьмет ее с собой в полет… И ощущения будут такие же, как на карусели.

— Мне бы этого хотелось.

— Ну вот и славно.

Эмили посмотрела на небо.

— Когда я вырасту и буду такого же возраста, как мама, я тоже хочу маленьких ангелочков.

Моисей положил свою руку ей на ладошку и улыбнулся.

— Если вы с мамой пойдете со мной, мы сможем это устроить.

А потом вернулась мама с Роном. И Моисей рассказал маме, что Эмили хочет детишек-ангелочков, когда вырастет, а мама засмеялась, погладила ее по волосам и сказала, что у Эмили отлично развито воображение, и это было правдой, потому что Эмили умела придумывать всякие истории, а маме всегда нравилось их слушать. Моисей сказал что-то о мудрости детей, а остальное Эмили не дослушала, потому что опять приметила белку.

Глава 9

Вернувшись к своему письменному столу, Эбби глянула на часы и невольно застонала. Визит Карвера, каким бы замечательным и приятным он ни был, отнял у нее пару часов рабочего времени. Дети должны были вернуться домой в любую секунду, а у нее оставалась еще целая куча несделанных дел.

Перво-наперво она позвонила сестре Гретхен Вуд, надеясь, что девушка согласится поговорить с ней.

— Алло? — Тихий, хрупкий голосок.

— Привет, это Мейген?

— Да. А кто это?

— Меня зовут Эбби. — Маллен улыбнулась так, чтобы эту улыбку можно было услышать у нее в голосе. Улыбки могут иметь большое значение, даже если их никто не видит. — Одна подруга Гретхен сказала, что мне надо поговорить с тобой.

— Поговорить со мной о чем? — Голос Мейген утратил всякую мягкость. У Эбби сразу возникло предчувствие, что та уже разговаривала о Гретхен с целой кучей народу. И что совсем не рада опять поднимать эту тему.

— О твоей сестре.

— Послушайте, я не знаю, кто дал вам мой номер. Я не знаю, где Гретхен, ясно? Она даже не поговорила со мной перед уходом! И знаете что? Мне плевать, даже если она и вправду сожгла дом этого поганца дотла! Просто оставьте меня…

— Я не думаю, что это она сожгла тот дом, — быстро сказала Эбби, прежде чем Мейген успела повесить трубку.

— Да ну? Хм, тогда вы практически единственная, кто…