Пламя над Персеполем

Отсылая любознательного читателя к примечаниям, в которых известный советский специалист по истории и культуре восточного эллинизма Г. А. Кошеленко комментирует отдельные неясные, спорные или неточные положения и высказывания М. Уилера, отмечу лишь поразительную неосведомленность автора книги «Пламя над Персеполем» в советской археологии Средней Азии. В этом отношении археолог М. Уилер ничем не отличается от историка В. В. Тарна. Автор книги «Пламя над Персеполем» знает понаслышке (по-видимому, со слов наших общих знакомых — археологов или востоковедов) лишь о раскопках в Термезе, регулярно проводимых мною с 1961 г., отмечая при этом, что их итоги «пока что малоизвестны». Между тем открытия советских археологов в республиках Средней Азии давно уже нашли себе отражение не только в недоступных М. Уилеру (из-за незнания русского языка) советских изданиях, но и в индийской, американской и западноевропейской археологической и востоковедной литературе. Знание этих открытий помогло бы М. Уилеру дополнить его книгу новым, свежим материалом и предостерегло бы его от ошибочных высказываний о Средней Азии и ее культуре при Ахеменидах, во время походов Александра, в эпоху эллинизма и в кушанский период.

Работами пионеров научного археологического изучения Средней Азии в 30-40-х годах — участников экспедиций С. П. Толстова и А. Н. Бернштама, А. Ю. Якубовского и М. Н. Массона, В. А. Шишкина и А. И. Тереножкина, а в последующие десятилетия и трудами их учеников и преемников — открыты следы высоких древнейших среднеазиатских цивилизаций, изучены многочисленные памятники древности, включая существовавшие уже долгий срок до походов Александра огромные города Мерв и Смараканда (Самарканд), целые оазисы и отдельные поселения ахеменидской поры. Среди городищ, крепостей и более мелких памятников эпохи эллинизма, кушанского периода и раннего — домусульманского (V–VIII вв. н. э.) — средневековья многие имеют непосредственное отношение к вопросам, рассматриваемым в книге М. Уилера.

Так, например, нельзя не упомянуть раскопки экспедицией М. Е. Массона парфянского городища Ниса (возле Ашхабада, на юге Туркменистана). В конце 40-х годов здесь были открыты монументальные храмы и другие постройки, в архитектуре и убранстве которых четко проступают следы эллинистических традиций. В Нисе были найдены первоклассные каменные статуи, металлические фигурки и иные изделия эллинистических мастеров, а также около 80 крупных роговидных сосудов-ритонов из слоновой кости с резными изображениями, изготовленных, скорее всего, в Гандхаре или близлежащих к ней областях. Все эти находки особенно ярко свидетельствуют о пристрастии парфянской верхушки и восточно-парфянской знати к эллинистической культуре и искусству.

Интересно отметить также недавнее открытие в Южном Таджикистане, к северу от греко-бактрийского городища Ай-Ханум (ему М. Уилер уделяет немало внимания), как бы уменьшенной реплики этому городищу, — поселения Саксанохур с остатками каменных колонн и капителей коринфского типа.

Не менее значительны открытия и находки на юге Узбекской ССР. В начале 60-х годов здесь, в Халчаяне (между Термезом и Душанбе), Г. А. Пугаченковой раскопана небольшая парадная постройка раннекушанской поры, богато украшенная стенными росписями и превосходной глиняной скульптурой, свидетельствующей, в частности, о творческом усвоении стилистических приемов античной скульптуры. Еще в 1933 г. неподалеку от Термеза, в Айртаме, были найдены знаменитые каменные рельефы, близкие лучшим произведениям гандхарского искусства. В Термезе, на холме Кара-тепе, открыты остатки крупною буддийского центра кушанского периода с пещерными и наземными храмами, каменной и гипсовой скульптурой и стенными росписями. Все эти находки проливают новый свет на искусство кушанской Бактрии и позволяют по-новому подходить к решению вопроса о сложении синкретического искусства Кушанской державы в целом. Для характеристики культуры этой державы и среднеазиатско-индийских связей того периода важны находки на Кара-тепе индийских и местных — бактрийских (сходных с описанными М. Уилером сурхкотальскими) надписей.

О том, сколь широко и глубоко были усвоены в Средней Аши эллинистические (и кушанские) культурные и художественные традиции, свидетельствуют раскопанные советскими археологами дворец, хорезмийских царей III–IV вв. и. э. в Топрак-кале с монументальной скульптурой и живописью и стенные росписи VII–VIII вв. в Варахше (возле Бухары), Самарканде и Пенджикенте.