Пламя на воде

   - Спасибо, не стоит. А вот от еще одного бокала вина не откажусь.

   - Прошу, разумеется.

   Наполнив бокал и согревая его округлые бока в ладони, Барс заметил:

   - По-моему, ваша оговорка свидетельствует о том, что пора покончить с реверансами и перейти к делу.

   - Вы правы, безусловно, - кивнул Деим. - Итак. Мой первый вопрос будет таков: я прошу вас рассказать, по возможности детально, что будет с вами, если вы нарушите данную мне Клятву.

   - Клятву Пламени? - Задумчиво переспросил Барс.

   - Именно.

   - Однако же умеете вы выбрать тему для беседы, советник. Менее приятную и представить себе трудно. Ну что ж. Я, правда, полагал, что вам известен ответ.

   - В самых общих чертах; теперь же я хочу подробного изложения. Надеюсь, это не противоречит нашей договоренности. Если вы собираетесь придираться к синтаксическим формальностям, я готов изложить просьбу в форме вопроса.

   - Суть вопроса ясна, так что не трудитесь. Ладно, я расскажу все, что знаю. - Рыцарь опустил голову, внимательно изучая игру темного, почти черного вина в своем бокале. - Приготовьтесь, это займет много времени.

Глава XIII.

- 1 -

   Алина сидела в крошечной подсобке, приспособленной под укрытие предусмотрительной поварихой, и размышляла.

   Обстановка в каморке, собственно, к размышлениям располагала. Здесь было мало места - от застеленного одеялами матраса под широкими полками до противоположной стены, заставленной щетками и швабрами, можно было сделать два крошечных шажка. Мало света - совсем чуть-чуть пробивалось через полукруглую, размером с кулак, прорезь над дверью. Еще у принцессы были свечи, но Су строго-настрого приказала без особой нужды их не жечь; впрочем, и смотреть-то здесь было не на что, и делать нечего, а о том, чтобы спать, Алина не могла пока и думать. Поэтому принцесса просто уселась на матрас, подобрав под себя ноги - в такой позе она почти задевала макушкой струганую доску полки - и принялась перебирать в памяти все, что случилось с ней после того, как жизнь ее так круто переменилась.

   В одном Алина не сомневалась - случись ей делать выбор заново, она прошла бы этот путь еще раз. И еще, и еще, включая кошмарный спуск из дворцового окна, и поездку в соломе, и постоянный страх, и даже те жуткие часы, когда она погибала от горя, считая Барса мертвым - только он был жив, и был рядом, как могла она тогда этого не почувствовать? И эти дни в замке, где ее принимали за дешевую деревенскую шлюшку, снова в страхе - все время в страхе, что что-то случится, никогда за всю свою прежнюю жизнь она не боялась столько. Ни одной, ни одной минуты из этого времени она не отдала бы ни за какие блага мира, да что минуты - ни одного мгновения бы не отдала. Потому что он был рядом. ``Так вот как это бывает, - подумала девушка. - Я столько об этом читала, слышала столько... А все совсем не так. Все очень просто. Вдруг обнаруживаешь, что не можешь существовать без другого человека - и никаких тебе сомнений, мучений, колебаний, а попросту не можешь, и все. Как без воздуха. Можно ли сомневаться, что любишь воздух?'` Оттого, что она произнесла - хотя бы и про себя - это таинственное слово, Алину бросило в дрожь; но слово понравилось, оно было вкусное, оно ложилось на язык, как глоток свежей воды в летний зной, и в то же время содержало жар, как стручок жгучего перца. Слово понравилось, и она повторила - ``люблю'`, потом - ``я люблю его'`, и еще раз, и сказала это вслух, сложив ладони ковшиком перед ртом, словно боялась, что слово, вылетев, прогремит над замком и окрестностями, оповестив весь мир: вот здесь, в пропахшей мокрыми тряпками кладовке, пятнадцатилетняя принцесса Арсании, надежда и будущее государства, совершила самое важное в своей жизни открытие. И плевать ей на все и всех - потому что принцесса первый раз в своей жизни полюбила.

   От мысли, что она может свою любовь потерять, у Алины холодели конечности и останавливалось сердце. И совершенно невыносимым делалось сидение в тесной вонючей каморке.

   Еще девять дней назад она бы знала, как поступить. Еще девять дней назад она бы и вовсе прятаться не стала, вооруженная непоколебимой уверенностью в правильности мироустройства и верой в высшую справедливость, которая всегда служит наградой натуре деятельной. Лишь бездействие принцесса всегда осуждала, с бесжалостным юношеским презрением относясь к людям, готовым сложить лапки перед ударами судьбы. Девять дней, эти бесценные девять дней изменили многое, внеся в рассудок Алины смуту неуверенности, неожиданную разновидность страха - страха принять неверное решение. Впрочем, если бы принцессе сказали, что она просто повзрослела, она бы, наверное, не поверила.