Пламя и тьма (ЛП)

— С мамой. Хус всё ещё в хирургии. Прошло, бл*дь, семь или восемь часов. — Он посмотрел на них обоих. — Это вы… те, кто…?

Она знала, о чём он спрашивает.

— Да. Мур и я — мы оба. Мы команда. Но я хочу поговорить с Коннором раньше всех.

Трик снова обнял её.

— Спасибо. — Он посмотрел на Мура. — Спасибо вам обоим.

Мур кивнул и спросил:

— Они будут в порядке?

— Биби точно. Это его мама. Чёрт, мама всех. — Глаза Трика заволокло слезами, и он прочистил горло. — С ней всё будет хорошо. Но мы не знаем о Хусе. Никто кто что-то знает не выходил в течение нескольких часов, а одна док, которая выходила, хотела лишь узнать о донорстве органов, так что... бл*дь.

Он опустил голову, и Пилар потянулась и сжала его руку.

— Где Коннор?

— С Биби. Давай, я провожу тебя.

Он протянул руку, она взяла её и позволила ему отвести себя по другому коридору. Он открыл дверь, но сам не вошёл следом.

Это была двуместная палата, но вторая кровать была незанятой. Мать Коннора — Биби — спала. Её левая рука была в гипсе от пальцев и почти до локтя. Мягкие повязки покрывали левую сторону шеи, левое плечо, и Пилар знала, и остальную левую сторону тела. У неё также обгорели волосы. Канюля на носу помогала получать кислород.

Она казалась спокойной и крепко спящей. Хотя выглядела постаревшей. Пилар видела её всего несколько раз, и она была молодой, яркой, красивой женщиной, которая серьёзно относилась к своей внешности. Ей нельзя было дать её шестидесяти или около того лет. По крайней мере, до настоящего момента.

Рядом с окном, возле кровати матери, на стуле сидел Коннор. Его локти опирались в колени, голова лежа на руках. Похоже, он не заметил, что дверь открылась.

Пилар остановилась, сердце выскочило из груди. Коннор выглядел таким... потерянным, таким опустошенным, и она понимала, что все эти люди, ожидавшие снаружи, не имеют для него значения. Они были семьей и любили его и его родителей. Без сомнения, они были сильной надежной поддержкой. Но здесь, в этой комнате, сейчас, в его собственной голове — он был одинок.

Она подошла к нему и положила руку на плечо. Он подскочил и поднял на неё утомленные, грустные глаза.

— О, Боже, детка! Детка! — он резко повернулся и схватил её, притягивая между своих ног, обернув руки вокруг талии, уткнувшись головой в её грудь. — Я так рад, что ты здесь. О, Боже.

И заплакал.

От проявления такой явной уязвимости, у неё сердце заболело. Пилар запустила пальцы в его тёмные волосы и обняла его. Спустя долгий промежуток времени она прошептала:

— Я здесь. Я всегда буду рядом. Я люблю тебя, Коннор. Мне так жаль.

Он вздохнул, подавив слёзы.

— Ты в порядке? — осматривая её, он прищурился и обхватил ладонью её подбородок. — Что случилось с твоим лицом?

Она не хотела ни во что ввязывать Хьюго и распространяться о том, что произошло между ними. Хьюго — второстепенен. Поэтому она сосредоточилась на более важном вопросе.

— Я в порядке. Пожар локализован. Однако их дом…

— Меня это не волнует. — Он повернулся и посмотрел на мать. Затем встал, наклонился к её бледному лбу и поцеловал. — Давай выйдем. Я хочу узнать всё, но ей нужно поспать.

Он взял Пилар за руку, но перед тем, как направится в другую сторону комнаты, притянул ближе к себе и поцеловал: ожесточённое, отчаянное столкновение его губ с её. Его пальцы сильно напряглись вокруг руки, которую он по-прежнему держал, а его другая рука достаточно сильно сжала шею, чтобы кровь застучала в её ушах. Тогда он оторвался от неё, тяжело дыша.

— Я так, бл*дь, сильно люблю тебя. Не уходи.

Масштаб и интенсивность его слов ошеломили её так же сильно, как и его поцелуй. Переводя дыхание, она потянулась и погладила его влажные губы.

— Я здесь.

— Ты пахнешь дымом.

Она улыбнулась.

— У меня едва хватило времени переодеться. Я даже не взяла свои ключи или что-то ещё. Мур привёз меня сюда.

Услышав имя Мура, Коннор моргнул, но Пилар решила игнорировать этот факт. Сначала ей нравилась его ревность, но теперь она устала от этой карусели, и сейчас не время для их утомляющего разговора по кругу об этом.

Хотя он сам ничего об этом не сказал и потянул её в сторону незанятой кровати.

— Что ты можешь мне рассказать? Что произошло?

Включился её режим для интервью, и первое, что она хотела сказать: что пожар был седьмой степени сложности. Но это не то, что он хочет узнать. Она повернула свою руку в его так, чтобы притянуть его, и подтолкнула Коннора сесть на кровать. Затем села рядом с ним.

— Их дом был отправной точкой. Это очевидно. Мы были третьим задействованным подразделением, и дом был полностью охвачен огнём. К тому же порывистый ветер, так что огонь не поддавался контролю. Никто по-прежнему не смог попасть внутрь дома, но они наконец-то смогли достаточно оттеснить огонь, чтобы мы с Муром могли войти. — Она вздохнула и закрыла глаза, снова увидев место происшествия. — Твой отец был в коридоре возле кухни, недалеко от входной двери. Твоя мама была в спальне… думаю, в их спальне. Стена не полностью обрушилась. И ей придавило руку.

— Её волосы обожжены, с одной стороны. И… сказали, что она обгорела.