Пламя и крест. Том 1 (ЛП)

Старуха сидела неподвижно, будто она была не живым существом, а лишь грудой гниющих лохмотьев, сваленных на лежанке. Только её глаза смотрели на Катерину. Мёртво, без тени интереса.

– Иди себе, чертовка, – наконец приказала она равнодушным тоном. – Между нами всё кончено. Ты получила всё, что я должна была тебе дать, я научила тебя всему, чему должна была научить. Каждая теперь пойдёт своей дорогой. Но мы встретимся, доченька. – Голос ведьмы приобрёл неожиданную сладость, но трудно было не услышать, что под этой сладостью скрывалась насмешка. – Мы обе встретимся в аду. Может, уже скоро?

– Будь ты проклята! – Ещё раз крикнула Катерина, ибо всеми фибрами чувствовала, что теперь это не просто игра, что ведьма действительно хочет от неё избавиться и действительно не желает её больше видеть.

– Буду, есть, была. – Старуха повернулась боком. – Уходи, Катерина, не то я поступлю с тобой по-плохому, раз ты не слушаешь вежливой просьбы, – добавила она твёрдым спокойным голосом.

Катерина сдержала рвущееся с губ проклятье, но не осмелилась остаться. Она знала, что ведьма действительно может причинить ей вред, и знала также, что она сделает это без малейших угрызений совести. Она вышла, и только за дверью лачуги заплакала навзрыд. Все её планы и мечты были разрушены. И кем? Отвратительной, разваливающейся гнилушкой, которой хватало сил только на то, чтобы проявлять бессмысленное, ослиное упрямство.

– Почему? – Всхлипывала Катерина. – Почему я не могу получить то, чего хочу?

Но когда она вернулась домой, сожаление и беспомощная злоба сменились холодной, упорной яростью. Настолько холодной и настолько упорной, что она помогла составить разумный план. План, целью которого не была отнюдь не месть. О, нет! Катерина могла бы смириться с мыслью, что старуха будет жить долго, счастливо и богато. Но при одном условии. При условии, что Катерина положит руки на Шахор Сефер и сможет о ней сказать: «Теперь это моя собственность».

Пока она, однако, должна была сдерживать свои желания, поскольку ожидала визита Герсарда. Каноник явился, правда, с небольшим опозданием, зато весьма обрадованный, потому что сегодня архиепископ не появился ни в соборе, ни в канцелярии, и все говорили, что он тяжело болен. И, что важно, все связывали это с аскетическим образом жизни Его Преосвященства.

– Хоть бульона бы выпил, – заламывал руки один из писцов. – Или подогретого вина с корицей и миндалём.

– Разве съесть варёной рыбки это такой уж грех? – Сетовал второй.

– Там уже черти слетелись за его душой, – радовался Герсард, обнимая Катерину, и, даже когда объезжал её, не переставал говорить о том, какой это счастливый день, и как приятно думать, что архиепископ с каждым вздохом, набранным в лёгкие, лишь усиливает свою болезнь.

Катерина как-то это терпела и старалась быть милой, хотя искренне не выносила, если поклонники занимались в спальне чем-либо другим, кроме её тела, и говорили что-то, что не было похвалой её искусности или красоте.

Когда они уже закончили любовные шалости, Катерине пришло в голову обратиться к Герсарду и спросить, как он справился бы с проблемой старой ведьмы. Конечно, она ловко объединила правду с ложью, рассказывая о ссуде, которую должник не хочет возвращать, и которую в соответствии с законом взыскать не получится, так как она не имеет никаких доказательств её получения.

– Я ничего не могу ему сделать. – Она сжала кулаки так яростно, что ладони покрылись набухшими кровью следами от ногтей. – Ничего!

– Прижги его, вырви ему ногти или ещё что, – буркнул Герсард, которого тема споров Катерины с незнакомым ему человеком совершенно не интересовала.

– Конечно. А если он умрёт во время пыток? Ты думаешь, в ином случае я задумалась бы хоть на минуту?

Каноник посмотрел на её яростное лицо и понял, что его любовницу ничто не смогло бы удержать от взыскания долга, если бы только она нашла подходящий способ.

– Напои его, – посоветовал он.

Она шлёпнула Герсарда по голове так сильно, что он оскорблённо засопел и отодвинулся на край кровати.

– Я же говорила, что он не пьёт ничего, кроме воды. И никогда ничего не пил и не ел в моём присутствии.

– Осторожный, – проворчал он насмешливо. – Как ты думаешь, почему я этому не удивлён? – Катерина на этот раз не рассердилась, а только рассмеялась.

– Будь ко мне добр, Герсард, и с тобой ничего не случится. – Сильным движением он подтянул её к себе.

– Да пусть черти и демоны утащат твоего должника, – воскликнул он. – Нам что, больше нечем заняться?

– Черти и демоны, – повторила она тихо и медленно. – Ты подал мне очень интересную мысль, Герсард.

Однако каноник уже не слушал, с рвением занявшись ковкой на её наковальне, воспользовавшись тем, что она была ещё раскалена после предыдущей работы.

* * *