Пламя Авроры

Я провожу руками по униформе, Финиан наблюдает, как я шарю рукой в декольте.

— Эм…., - произносит он.

— Проклятье, да здесь мог бы затеряться даже Великий Ультразавр Абрааксис Четвертый, — рычу я.

— … Скар? — спрашивает Фин.

— Ага! — кричу я, когда пальцы смыкаются вокруг тонкой серебряной цепочки. Я вынимаю её из-под туники, и торжествующие держу между большим и указательным пальцами. Серебряный медальон. Тот самый медальон, который восемь лет дожидался нас в Хранилище Доминиона. Хранилище, которое создали для нас адмиралы Академии Авроры, которое можно было открыть лишь при помощи моей ДНК еще за годы до того, как я присоединилась к Легиону или же у них появился шанс встретиться со мной. С одной стороны в него вставлен кусочек бриллианта. На другой выгравированная мелкими завитушками надпись..

— Зила? — зову я.

— Да, Скарлет.

— Переходим к плану Б.

38

Кэл

— Ты показала, на что способна, Землянка. Теперь я покажу, на что способен.

Комната содрогается. Странники надо мной кричат. Мой отец поднимает руку. Кувалда психокинетической силы врезается в Аврору, бросая ее в самое сердце Оружия. Осколки кристаллов падают, как дождь, сверкая вокруг нее. Ее лицо морщит, рота открыта в немом крике, всполохи полуночный синего и алого пылают в воздухе вокруг нее.

Стена, к которой я прижат зеркальная, цвета их силы сливаются в кристалле вокруг нас. Каждый раз когда Аврора и отец наносят удары друг другу, Оружие пульсирует ярче, воздух становится плотнее. Похоже на то, как закручивается пружина, как часовой механизм, который завели слишком туго, он напряжен до предела. На мой взгляд, оно готово выстрелить, переполненное потоками энергии, которые они то и дело бросают друг в друга.

Духи Пустоты помогают всему на своем пути, стоит им высвободиться.

Аврора снова наносит удар, лента силы рассекает воздух, острая как нож и серебристо-быстрая. Отец лениво вскидывает руку, как тогда, когда он бил меня в детстве под деревьями на родной Сильдре. Тогда ему не удавалось воспользоваться преимуществами, несмотря на габариты, и силу. Он наказывал нас за каждый проступок, за любую, ошибку, недостаток, снова и снова отправляя в постель в синяках.

Сейчас он проделывает тоже самое с Авророй, а я беспомощно наблюдаю за тем, как он пробивает её защиту, снова отбросив к стене. Ударившись о стену с такой силой, что кристаллы дают трещину. Аврора падает на колени. Но через мгновение она снова поднимается, сила растекается от неё волнами, когда она костяшками вытирает кровь из носа.

— Хороший удар, — бормочет она.

Я не хотел, чтобы всё так вышло.

Аврора проносится по комнате, словно мерцая внутри нарастающей бури. Взгляд пылает словно солнце, сравнимое по силе лишь с ним самим. Я вижу, как усердно она сражается, ее сила чистая, но бесформенная. Но, несмотря на то, что мой отец подготовился, он не одинок. Он черпает силу из этих бедных душ, заключенных здесь. Он наносит удары снова и снова, багряное пятно, двигаясь настолько быстро, что после него остается размытый след. Аврору подбрасывает вверх, врезаясь в потолок. Она падает под дождем сверкающего хрусталя, и проблеском алой силы, он оказывается перед ней, набрасываясь снова. Её швыряет через всю комнаты, безвольную, бескостную, она кувырком скользит по хрустальному полу, цвета радуги разбиваются, словно волны о берег на закате. Путники снова кричат. И, несмотря на то, что Аврора всё же поднимается, сжав кулаки, она двигается куда медленнее, нежели минуту назад. Они снова сталкиваются: порох и пламя. Он возвышается над ней, вбирая в себя силу множества людей вокруг нас. Её лицо — кровавая маска боли, глаза блестят во мраке. Она кажется такой маленькой. И, глядя на нее, на ту, которая была для меня всем, а теперь, возможно, стала моим ничем, я понимаю правду.

В конце концов, я ведь предупреждал её, когда она только пришла сюда.

Я не могу винить её за ненависть ко мне. Мне не следовало лгать ей, или всем остальным. Но я предупреждал её не приходить. Я хотел разобраться со всем самостоятельно. Мой позор. Моя кровь. В моих жилах и на моих руках. Я думал, что свергну гиганта. Убью монстра, которого помнил с самого детства; человека, который ставил мне, моей сестре и матери синяки.

Но стоило мне увидеть отца, и я понял, что стал кем-то большим, и меньшим, нежели был прежде. Я решил подождать. Быть может, пока он будет готовить Оружие, он отвлечется, и я смогу атаковать его. Или, быть может, после выстрела он ослабнет, чтобы я смог повергнуть его. У меня не было настоящего плана, лишь спасти Аврору.

Обман и преданность. Но только одно из них для нее.

Но теперь…

Теперь.

Я оглядываюсь на Странников, прикованных к стене кристаллов, словно бабочки на доске. Их глаза открыты, но они ничего не видят. Женщины и мужчины Сильдрати, даже дети и у всех глиф Странников на лбу — глаз и пять слезинок.