Пламя Авроры

— Я не хотел этого, Аврора. Я не хотел, чтобы нечто подобное случилось. Я любил тебя.

— Нельзя на лжи построить любовь, Кэл.

— Тогда загляни в моё сердце. Скажи, что ты чувствуешь.

Я тянусь к нему. Всего на мгновение. Даже здесь, даже сейчас, я не могу удержаться. Я ощущаю знакомое прикосновение золотого, намек на то, кем и чем мы были друг для друга. Движением руки я обрываю всё это.

— Ощущаешь ли ты обман или же предательство? — спрашивает он.

— И то и другое, — понимаю я.

— Лишь одно из них для тебя, Аврора.

— Просто… — я оглядываю его с головы до ног, затем мотаю головой. Отметая всё то, что он когда-либо значил для меня, сжигая всё дотла одним значительным усилием. — Если ты пришел отвести меня к нему, тогда сделай это, Кэл.

Он хмуро смотрит на меня. Плечи напряжены, челюсти плотно сжаты. И вот тогда я ощущаю это. Внутри него. Тень, о которой он говорил. Его Внутренний Враг.

И я знаю, что там, дальше по коридору, он ждёт меня.

— Следуй за мной, — говорит Кэл.

Мы идём по прекрасным хрустальным дорожкам, он впереди, а я чуть позади. Сила вокруг меня нарастает, давит на кожу, череп. Та часть меня, которой больно, которая хочет, желает, чтобы я взяла Кэла за руку, пока мы идем — молчит. Та часть меня, что сожалеет, хочет чтобы всё обернулось иначе — её больше нет. Есть только сила; то, чем меня сотворили — эта девочка хочет спасти галактику, следуя за мальчиком, которого, как она считала, любила, по мерцающим коридорам в сердце самого корабля.

Он идеален. Прекрасен. Массивная сферическая комната, стены которой теряются в тени, плавно изгибаясь вверх, до самого основания, еще один изгиб, который оканчивается на самой вершине. У самой низкой точки, на хрустальных шпилях, возвышается трон — огромный и зазубренный, переливаясь всеми цветами радуги. Это центр Оружия, сосредоточие всего; кажется, будто вся комната стремиться к нему. Из стен комнаты торчат осколки хрусталя, и все они направлены на трон, словно руки, которые желают заявить свои права на того, кто возвышается на этом троне, а может, чтобы выразить ему почтение.

Я вижу Кэла в его лице: знакомые скулы, вздернутый подбородок, надменный изгиб бровей. На нем черные доспехи с высоким воротником, кроваво — красный плащ стекает по лестнице, ведущей к его трону. Серебряные косы закрывают половину лица, уголки губ тронуты улыбкой.

Архонт Каэрсан.

Звездный Истребитель.

Отец мальчика, которого я полюбила.

Триггер Эшварена.

Предатель Эшварена.

Кэл становится у изогнутой стены, я же подбираю слова, которые помогли бы мне проверить его отца, заставить его гордиться им хоть немного.

— Это, — говорю я ему, — довольно драматичный костюмчик. Где прикупил себе такой плащ? Или ты его себе тут наколдовал?

Он не отвечает. Но поднимается на ноги и медленно спускается ко мне по ступеням, плащ развивается за его спиной. Вынуждена признать — впечатляет. Он не заговаривает, пока не оказывается прямо передо мной, возвышаясь надо мной, словно он на несколько метров выше. Он выжидает, оглядывая меня сверху вниз, словно пытаясь напугать меня своим молчанием.

— Я думал, — в конце концов, произносит он, его голос красив, музыкален и совершенно завораживает, — что ты будешь выше.

— Извини за разочарование, — отвечаю я, не прилагая никаких усилий, чтобы выпрямится. Я такая, какая есть, и это немного, по сравнению с Сильдрати.

— Я ожидал тебя, — продолжает он. — Я ощутил, как ты пробудилась.

— И теперь я здесь. И я знаю, что мне нужно сделать.

Он приподнимает одну серебряную бровь.

— Продолжить дело Эшварена?

— Победить Ра`хаам, — поправляю я его. — Спасти тысячу миров.

— Защитить их игровую площадку, — выдает он. — И кукол, которых они создали, чтобы жить на ней.

Я моргаю.

— И что это значит?

— Ты даже не подозреваешь, — говорит он, — что ты такое.

— Я знаю, что я девушка, которой удастся сделать то, в чем ты потерпел поражение.

— Потерпел поражение? — улыбается он. — Единственное в чем я потерпел поражение — так это не пал ниц перед ними, как того от меня хотели.

— Эшварены сделали тебя тем, кто ты есть. Они наделили тебя силой спасти галактику, а ты воспользовался ею, чтобы убить миллиарды.

— В это ты веришь? — спрашивает он с улыбкой. — Что они пожелали спасти галактику? Что им на нас не плевать?

Он тихо вздыхает.

— Мы для них ничто, дитя. Орудия. Они создали нас.

— Ну, конечно, они нас создали, — повторяю я. — Они создали нас, чтобы защитить..

— Не нас, — шипит он. — Не тебя и меня. Всех нас.

Он жестом указывает на битву, развернувшуюся снаружи, я ощущаю всю ее ярость даже сейчас.