Читаем Плагиат. Повести и рассказы полностью

Но как-то так получилось, что с властью Брусникин довольно долго не расставался. То ему пришлось унимать кровавую междоусобицу, в которую впали Большая и Дворянская улицы, то организовывать курсы принудительного обучения Армии эсперанто на случай движения в глубь Европы, то разгонять шествие голых гимназисток с транспарантами «Да здравствует комиссар Зубкова!» и «Долой стыд!», то выявлять притаившихся марксистов, монархистов, думцев, капиталистов на предмет искоренения всякой смуты, —  одним словом, у Брусникина все не получалось расстаться с властью. Как и следовало ожидать, кончилось это тем, что он выдумал себе оригинальный костюм, возвышающий его над прочими высвобожденцами, который включал голубые сапоги и шляпу с большим плюмажем, потом в приказном порядке начал публикацию своего романа в «Истинном патриоте» и, наконец, потребовал для себя звания генералиссимуса практического анархизма. Между тем на словах он вот-вот собирался расстаться с властью, и такое несоответствие слова и дела было настолько раздражительно-очевидно, что в Глупов прибыл из своего поместья заслуженный террорист Содомский. Прослышав об этом, Брусникин ночью бежал из города и вскоре эмигрировал за границу. Высвобожденцы было призвали к власти одного бывшего городового, но он тут же провозгласил себя цесаревичем Алексеем, и его пришлось немедленно отравить.

Под занавес дооктябрьского периода уместно сделать кое-какие выводы. Итак, самый беглый обзор жизни города Глупова за последнюю сотню лет показывает, что эту жизнь, по крайней мере, культурной не назовешь: то здесь ни с того ни с сего ополчаются на цыгано-синдикалистов, то объявляют гонение на предметы женского туалета, то вешают детей фактически за литературные убеждения, то строят никому не нужную каланчу — да чего уж тут толковать, всего, как говорится, не перечислишь. Но вот в чем вопрос: действительно ли глуповцы просто-напросто оголтелые дураки, раз у них в городе издревле совершался бесконечный карнавал разных чудачеств и безобразий? Конечно же дураки… Только есть подозрение, что дурость их — это не что-то изначальное и объективное, как материя, а исключительно продукт взаимодействия с администрацией, некое вещество, которое выпадает в осадок в результате реакции глуповцев с глуповскими властями. Ведь у нас дураков точно не больше, чем, предположим, во Франции, и дело вовсе не в том, что у них дуракам воли такой не дают… хотя нет, дело именно в том, что у них дуракам воли такой не дают, потому что всякая культурная власть существует еще и на тот предмет, чтобы окорачивать дураков, а у нас наоборот — чтобы им всячески потакать. Эта халатная политика, видимо, объясняется восточной леностью и бесшабашностью нашей администрации, ибо проще простого сделать ставку на дурака, который, конечно, пороха не выдумает, но зато ни одного поползновения не допустит. В частности, по этой причине в Глупове всегда бытовало фундаментальное взаимонепонимание между властями предержащими и народом; цели у них частенько могли быть общие, но непосредственные интересы не совпадали практически никогда, и поэтому неудивительно, что в результате такой реакции в осадок выпадали обоюдодурацкие настроения. С одной стороны, глуповцы, беззащитные и доверчивые, как дети, да еще крепко напуганные монголо-татарскими приемами управления, с тоски уходили во всякие пустяковые интересы и на худой конец могли в отместку тоже что-нибудь монголо-татарское отчудить, а власти предержащие, со своей стороны, бессовестно пользовались этой слабостью и мудрствовали над городом, как хотели.

<p>Шесть комиссаров</p>

Армия всемирного высвобождения безобразничала в Глупове до ранней весны 1919 года, а потом ей пришел конец: из губернии нагрянули части особого назначения и разгромили высвобожденцев, правда, порубав под горячую руку кое-кого из мирных глуповских обывателей, не в добрый час вышедших со двора. В течение двадцати четырех часов чоновцы выявили всех монархистов, думцев и капиталистов, за которыми высвобожденцы с переменным успехом охотились около полугода, —  ребята из комендантского взвода загнали всю остатнюю контру в овраг, лежащий сразу за выгоном, и перестреляли из пулемета. Они были ребята простые и дельные и с классовым врагом антимоний не разводили.

В качестве властей предержащих сразу за чоновцами прибыли в Глупов шесть единомышленников покойного Стрункина, шесть комиссаров, которые составили ревсовет. Народ это был искренний, энергичный, но неподготовленный; наиболее подготовленные по причине гражданской войны к этому времени лежали уже в земле, и преемники их особыми политическими талантами не блистали.

Перейти на страницу:

Похожие книги