Плач смерти

«Джинн умирает лишь тогда, когда исполняется его единственное желание. Любое взаимодействие с Забвением сокращает его жизнь вдвое, забирая непрожитые годы в качестве жертвы. Существо почувствует, когда последняя воля его будет услышана. Тело джинна начинает медленно разлагаться, если на исполнение желания необходимы годы. Смерть придет за существом, и оно должно отозваться на зов, зная, что воля его будет исполнена».

Я провела шершавой ладонью по запястью и обнаружила, что плоть на ней отошла, оставив глубокую кровавую борозду.

– Нет… нет, еще рано. Я не могу, – крепко обхватив запястье, сдерживая слезы боли, я пыталась сконцентрироваться и призвать крохи магии, которые еще теплились в теле, чтобы залечить рану. Но та, будто насмехаясь над моими жалкими попытками, разрасталась все сильнее. Несколько неглубоких гнойничков образовалось около локтя, уходя выше.

Я приоткрыла завесу Забвения, чтобы спасти Мулцибе́ра и Касандру. Осознавала, на что шла, но не ожидала, что осталось так мало времени провести среди тех, кто дорог. Меня предупреждали, что желания джинна – опасная вещь, граничащая со смертью, но я не могла поступить иначе. Он был так одинок. Я помню это как сейчас…

На улице шел дождь и завывал между деревьев ветер, в котором чувствовался запах перемен. Накинув лишь тонкий плащ из овечьей шерсти, я запахнула края поплотнее и вышла из крепости под покровом ночи, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Не успев сделать и пары шагов, промокла насквозь. Тихо выругавшись, быстро скользнула до окраины леса и скрылась среди деревьев, достав из кармана небольшой осколок аметиста, который чуть подсвечивался в сумраке ночи.

Алке́ста подарила мне его, когда Мулцибе́ра избрали Высшим.

Прижав камень к груди, я подставила лицо под капли дождя и прикрыла, позволяя влаге смыть усталость.

– Алке́ста, прошу, помоги. Я никогда ни о чем тебя не просила, но сейчас… умоляю, помогите с Ве́дасом спасти душу демона.

Камень в ладонях начал нагреваться – не обжигая, лишь даруя приятное тепло. Услышав хруст яблока сквозь дождь, я резко распахнула глаза и развернулась, заметив, как Алке́ста, прислонившись боком к стволу дерева, ела фрукт, с которого стекал алого цвета сок. Ве́дас, словно страж, парил рядом с банши и не сводил с нее пристального взгляда. Крепко сжав кулаки, джинн мотнул головой и, не сдержавшись, заправил выбившуюся, прилипшую к шее прядь волос Алке́сты за ухо. Та что-то произнесла Ве́дасу на непонятном мне языке, но в глазах мужчины я прочитала детский восторг от слов девушки. Прокашлявшись, сжала ворот плаща, чтобы унять дрожь.

– Алке́ста, Ве́дас, – смиренно склонив голову перед каждым в знак уважения, я продолжила: – Спасибо, что отозвались на мой зов. Я бы не стала тратить ваше время попусту, но…

– …ближе к делу, Джойс.