Плач смерти

Выдернув запястье из хватки джинна, я раскрыл крылья и резко взмыл в воздух, ловко лавируя между верхушек. С каждым ударом сердца голос становился все громче, подзывая и маня. Десяти взмахов оказалось достаточно, чтобы между деревьев показалось небольшое селение, рассчитанное человек на двадцать. Свернув влево, я начал снижаться и, сложив крылья за спиной, с гулом приземлился посреди поляны. Девушки, резвившиеся и играющие друг с другом, сменили смех на крик, кто-то вовсе сбежал. Я не смог сдержать улыбку, почувствовав аромат их страха. Все на континенте знали, что к Высшим примкнул дьявол, но никто не догадывался, как точно он выглядел.

Я медленно поднял голову и встретился взглядом с дриадой, оставшейся сидеть посреди поляны. В ее глазах таился вызов, но дрожь в теле выдавала волнение, затаившееся в душе девушки. Выпрямившись, подошел к дриаде и протянул ей ладонь в качестве приветствия. Девушка пристально посмотрела на руку, затем робко пожала ее, отчего я тихо выдохнул.

Дриады славились своим дурным характером и способностью превращать любого в дерево или кустарник за считаные минуты при телесном контакте с жертвой. Стать очередным трофеем не хотелось, поэтому я аккуратно разжал ладонь и опустил руки вдоль тела, осматриваясь. Посреди поляны тлели угли от костра, на самодельном вертеле, сотканном из увесистых палок и веревок, жарился дикий кабан, тушу которого обдувал дым. Чуть поодаль стояли семь деревьев, чей свет отражался на поляне, несмотря на яркое солнце в зените.

– Что это?

Дриада ответила не сразу, но когда первые слова вырвались наружу, они были похожи на скрипучие половицы, отсыревшие от времени и многочисленных дождей.

– Священные деревья, которые вырастил сам бог смерти. Я не так давно в этом селении, могу рассказать лишь то, что слышала сама.

– Расскажи. – Я присел рядом с девушкой на землю и облокотился на влажную траву.

– Когда на континентах рождался ребенок, наделенный магическими способностями, многие смертные родители бросали его на произвол судьбы, считая посланником тьмы. Чудовища, находившие таких младенцев посреди леса, забирали их с собой и растили как родных. Но из-за частого кровосмешения рождались дети, магия которых не была известна никому. Так появились джинны, умеющие загадывать желания, и ирсы, застревающие в телах младенцев и не развивающие свой дар, которые требовали крови и плоти живого существа. Дева с косой забирала каждого, кто не смог справиться со своей магией, даже детей. Легенды гласят, что последней волей бога смерти было воссоздание этих семи священных деревьев, разрушение которых принесет новую эру на континенты. Он хотел, чтобы с падением последнего его дочери – Жизнь и Смерть – вернулись обратно домой в Забвение. Третья сестра осталась бы подобно проводнику между мирами, сохраняя баланс для новых правителей обоих царств. Чтобы сохранить Древа от напасти охотников, Жизнь наделила каждый светом, отражающим ту магию, что подвластна чудовищу.

– Я думал, это всего лишь легенда. – Я не мог оторвать взгляда от массивных стволов, которые колонной выстроились в один ряд. Солнечный свет меркнул на фоне их магии – тех отблесков, что они кидали на поляну, и я спросил у дриады: – Должно быть, цвет твоей магии – изумрудный? Значит, Древо с этим светом сможет погибнуть только тогда, когда магия обернется против тебя.

Краем глаза я заметил, как дриада кивнула и вновь вернулась к своему занятию – взращивать ростки будущих растений и деревьев, которые в дальнейшем станут местом упокоения и принятия смерти для дриад, когда их час придет. Эти девы умирали без боли, лишь их душа покидала телесную оболочку, воссоединившись с истинной природой, что выберет сама. Так дриада спасала свою душу от внезапного нападения охотников. Дерево, где покоилась душа дриады, начинало пронзительно скрипеть и взмахивать массивными ветвями, оповещая о нападении. Это помогало другим девам прийти на подмогу и уничтожить обидчика, превратив его в кусок дерева, после чего уничтожить, иссушив. От охотника оставался лишь гнилой пень, который со временем сравнивался с землей.

Иди ко мне. Я не могу больше ждать.

Голос стал еще громче и отчетливее, будто стоило повернуть голову, и я смог бы увидеть ту, кто произносит эти слова. Вместо этого посмотрел в противоположную сторону, где расположились Священные деревья. Их разноцветная магия струилась по поляне, словно ленивые солнечные лучи, где кроется неподвластное ни одному чудовищу могущество. Все они были поистине прекрасными, но все мое нутро тянулось к черной мгле, которая окутывала седьмое дерево своими призрачными щупальцами.