Плач под душем

Разумеется, Кречетов прекрасно знал нанимателя. Им была Алиса Гароева. Именно она наняла частного детектива с сомнительной репутацией для того, чтобы создать улики, способные отправить меня за решётку подольше. Марк Кречетов знал, для чего предназначена его работа. И когда я явилась к нему, быстро смекнул свою выгоду. Он понял, что если меня выпустили, значит, у меня есть и связи, и возможности, и решил шантажировать Алису. Итак, он позвонил ей, рассказал про меня и сразу потребовал денег. Алиса ударилась в панику, но сумела скрыть. Она пообещала заплатить и потребовала, чтобы Кречетов избавился от моих визитов. Кречетов решил сделать следующее. Он решил сказать мне во второй раз, что у него якобы есть фотография нанимателя. Снимок хранится в офисе. В его рабочем столе. А в офисе существовала особенность, о которой он рассказал Гароевой: сигнализация была подключена только к двери, но не распространялась на окно. То есть в окно мог влезть кто угодно, и сигнализация бы не сработала. В офисе он собирался мне сказать, что фотографию из стола украл грабитель, влезший через окно. Алиса решила действовать. Она взяла пистолет у Вадима, доверенного охранника, поехала в переулок к офису, дождалась конца рабочего дня и темноты, влезла в окно и стала ждать. Произошло так, какпредполагал Кречетов. Я пришла, он провёл нас в офис… Алиса Гароева увидела его в проёме двери и навсегда заставила замолчать. Надо признать, что для полной женщины она действовала достаточно ловко. Она сидела на подоконнике, потом спрыгнула вниз. Я сразу поняла, кто убил Кречетова. Как? Очень просто! Дело в том, что, когда мы открыли дверь, в нас ударил сквозняк. Лёгкий ветерок донёс запах духов. И я узнала духи Алисы Гароевой. Я запомнила этот запах, когда встречалась с ней в салоне парикмахерской. Кстати, я тебе говорила обэтом, но ты не понял. Я говорила о сквозняке. Ты сам мог бы догадаться, что способен принести ветер! Только запах. Алиса застрелила Кречетова, чтобы заставить его молчать. На счету у нашей сладкой парочки было уже триубийства:. Оставалось совершить четвёртое, для того, чтобы завладеть чужими документами и по ним переправить заграницу Гароева.

Жертва была выбрана давно. Человек, который слишком много знал и был похож на Гароева. Охранник Вадим. Алиса Гароева назначает ему встречув ресторане, якобы для того, чтобы поручить очередную работу. Из ресторана она забирает его на своей машине, везёт за город. Алиса не одна: вместе с ней в машине находится и Гароев. Очевидно, кто-то из них стреляет в Вадима. Думаю, сам Гароев. Они везут труп за город, к озеру. Там обломком металлической трубы уродуют ему лицо и бросают в воду, предварительно завладев загранпаспортом с визой. Предполагаю, что ему поручили оформить документы заранее. Гароевы должны былилететь одним рейсом, но порознь. Вот, собственно, и всё. Я не знала, что Гароев намерен воспользоваться документами именно Вадима, но думала, что это должен быть кто-то из близкого окружения. Особенноесли этот человек много знал.

Мы распрощались возле управления. Никитин был оживлён и радостен: всё, что я нарассказывала ему в машине, теперь предстояло доказать. Он знал, как. Мне знать было незачем. Главным было то, что и Гароев, и его жена теперьокажутся на моём месте. Оба совершили убийства. По два. У Никитина было мало времени, поэтому он лишь легонько обнял меня и чмокнул в щёку:

– Жди, заеду в девять!

Когда он скрылся в дверях управления, я помахала ему рукой. Я не стала забирать из гостиницы вещи. К чему, если я всё равно вернусь? Остановила такси и поехала в аэропорт. Меня ждал Стамбул.

– Я всегда по-настоящему любил только тебя.

– Я таки подумала – когда выводили Гароева.

– Почему ты так говоришь?

– Почему ты считал меня полнойнепроходимой дурой?

– Этонеправда. Я знал: рано или поздно ты всёпоймёшь. А когда поймёшь, то приедешь. Я тебя ждал. Видишь, даже не сменил номер. Так и сижу – в том же номере, в Стамбуле, долго сижу и жду…

– Знаешь, ты для меня словно потерян. Твой облик, лицо. Имя. Я больше не могу называть тебя так, как прежде: Рыжик. Я вообще никак не могу тебя называть.

– Что изменилось? Мы, как и прежде, любим друг друга! Разве любовь зависит от обстоятельств?

– Зависит. Ты знаешь. Это я написала записку. Когда увидела, как ты сел за столик к Рахаму. Он именно тебя ждал. Это было последней каплей. Всё стало на свои места. Мои глаза словнооткрылись! Тогда я написала записку.

– Я так и не понял, что означает двадцать пять.