Плач кукушонка

Стук в дверь нарушил тишину молчания. Сначала в дверном поеме показалась голова Беляева, а затем, получив разрешение, он пропустил Светлану, которая, при виде стольких любопытных глаз, слегка растерялась и застыла у входа. Капитан, окинув взглядом девочку, сразу поняла, в какое заблуждение ввели ее доброжелатели. Перед ней стояла далеко не нимфетка-Лолита, а судьбой покалеченная с изуродованным лицом и поврежденной ногой, маленькая напуганная девочка, которая, увидев заместителя директора интерната, вдруг вздрогнула, отшатнулась назад, потом схватила отца за руку и, жалобно глядя ему в глаза, слезливо пропищала:

— Папочка, миленький, не отдавай меня в интернат, ведь мы уже решили с тобой жить вместе. Я буду очень сильно любить тебя, всегда слушаться, я не буду больше бить посуду, научусь кушать, не пачкаться, только не надо в интернат. Там мне будет плохо, я умру.

— Ну что ты такое говоришь, — Влад подхватил ребенка на руки и прижался губами к ее уху. — Ну вот, смотрите, как одним только своим видом расстроили мне ребенка. Особенно вы, — Влад указал на Курбанова. — Один раз уже выгнали умирающего ребенка, когда она просила вас о помощи, а теперь примчались? Зиму вспомните — мороз, полуголый промерзший, изголодавшийся ребенок. Вам тогда не до нее было. А почему сейчас понадобилась? Успокойся, миленькая, я тебя не для этого позвал. Смотри, какой я тебе подарок приготовил, а ты сразу в панику, — Влад достал свидетельство и дал его в руки Светлане.

Она с минуту изучала документ, еще до конца не поняв его предназначения, но, когда до нее стал доходить смысл содержания, она во весь голос завизжала, что в пору хотелось закрыть уши, и стала целовать отца, приговаривая:

— Папочка, это правда, это знаешь, как здорово, я самая настоящая дочка, и теперь у меня самый настоящий папочка!

Она еще много говорила, прижимая документ к груди, и Влад, опустив ее на пол, строго приказал с этой минуты слушаться ее. Затем достал из кармана деньги и дал наказ:

— Зайдешь к тете Фаине, застолбишь два ящика шампанского и две коробки грильяжа. На закуску. У нее есть, я знаю, пусть свои отговорки оставит для мужа. На сдачу сбегаете с Таней в ПМКовский магазин за лимонадом и печеньем. Вечером отпразднуем день рождение семьи. Беги, а документ я оставлю у себя, мне еще к доктору за путевками надо.

Света с трудом расставалась с драгоценной книжечкой. Еще раз, глянув внутрь, словно уточняя, что изменений не произошло, и скрылась за дверью, громко на всю казарму извещая о своей радости.

— Вопросы? — Влад пристально смотрел на капитана и зама из интерната. — У вас есть какие-то претензии к моей дочери?

— Но позвольте, — начал растерявшийся зам. — Это ведь противозаконно. Как вам удалось? Можно ведь…

— Нельзя, — прервал его Влад. — Зимой можно было, когда она сама к вам просилась. Вот решение суда о лишении родительских прав, вот постановление об удочерении, а это, — он достал еще одну бумагу-документ, — результаты медицинского обследования. Согласно вердикта, жить ей осталось максимум месяц. Вы еще хотите забрать ее в интернат? — зам уже не хотел. — Вы будете пытаться оспаривать законность документа? — капитан тоже не хотела. — Давайте не будем лишать последних радостей ребенка. А вдруг случится чудо, и от счастья она избавиться от этих смертельных злосчастных недугов. Вы верите в чудеса?

— Только не в этом случае, — капитан вернула бумаги Владу. — Извините, вы правы, дезинформация уж больно гнилой оказалась. Подлая и пошлая.

— Спасибо за понимание. Но, Полина Ивановна, если вы не возражаете, мы сразу после отпуска, где-то в конце августа, на случай внезапного чуда, заглянем к вам в гости.

— Буду очень рада, — печально ответила женщина и сильно ткнула кулаком в бок Курбанова, который пытался еще возражать.

— Влад, — после ухода гостей спросил замполит. — Может, в Москве хорошим специалистам покажешь? Я тебе адрес дам двоюродного племянника. Он какой-то серьезный пост занимает. Попрошу посодействовать. Мы с ним практически не общаемся, но ради такого дела.

А Света вприпрыжку бежала по плацу на другой конец здания, где в торце рядом с клубом и санчастью находилась небольшая кладовка, приспособленная командиром по просьбе женсовета под магазинчик для повседневных товаров. Фаина часто тишком завозила такую продукцию, как шампанское и сухое вино. По просьбе женщин. Мужикам с избытком хватало спирта.

Возле входа в магазин стояла небольшая кучка женщин, так как внутрь входили по одному. Все радостно поздоровались со Светой, а она тоже хотела ответить им, но чувства переполнили верхнюю грань, и она с разбегу уткнулась носом в живот Ани и разревелась.

— Что случилось? — перепугались женщины. — Светочка, что еще за беда?

Они в первый же день после медицинского обследования знали о положении здоровья ребенка и старались при встречах не показывать свои чувства, но само известие повергло их в шок. И теперь даже сам вид ребенка вызывал у них острую жалость и слезы. Хотя при ней старались быть шутливо веселыми и ласковыми.