Плач

Я посмотрел на Екатерину. Она выглядела озабоченной и опечаленной, и в ней ощущалась некоторая скованность, в которой я увидел признак напряжения. Королева ничего не говорила.

— По крайней мере, этот кружок анабаптистов уничтожен, — сказал лорд Парр. — Я бы хотел увидеть их на костре!

— Подкупленный Лиманом дворцовый стражник и тюремщик Милдмор должны быть высланы за границу, — твердо проговорил Кранмер. — Для нашей безопасности.

— Вы бы тоже сожгли их, милорд архиепископ, — прорычал лорд Уильям, — если б не необходимость их удалить!

— Только если б усердные проповеди не смогли заставить их отказаться от ереси! — с гневом проговорил Томас. — Я не хочу никого сжигать.

— Вы оказали нам огромную помощь, Мэтью, — сказала Ее Величество, — с этими сведениями Лимана о Бертано.

— Значит, это оказалась правда? — спросил я.

Парр посмотрел на Кранмера, а потом на королеву, которая кивнула, и с суровым видом проговорил:

— Это только для ваших ушей, Шардлейк, и мы говорим вам это только потому, что вы первый сообщили нам это имя и нам интересно ваше мнение. Про Бертано знаем только мы четверо. Мы не сказали ничего даже брату и сестре королевы. А вы не должны ничего говорить тем мужчине и юноше, работающим у вас, — добавил он угрожающим тоном.

— Мы знаем, что вы полностью им доверяете, — мягко вставил Томас.

— Расскажите ему, племянница, — сказал Уильям.

И королева, вяло и неохотно, заговорила:

— Неделю назад, днем, Его Величество принимал кого-то в своих личных апартаментах. Все слуги из его покоев были удалены, — добавила она. — Обычно он говорит мне, если приезжает кто-то из-за границы, но накануне вечером он сказал, что об этом визите должен знать он один, и я осталась у себя. — Екатерина потупилась и замолчала.

— А потом? — мягко подтолкнул ее дядя.

— Я знаю, что встреча прошла не очень хорошо. После нее Его Величество послал за мной, чтобы я сыграла ему, как он иногда делает, когда ему грустно и тяжело. Он был в злобном настроении и даже ударил по голове своего шута Уилла Соммерса и велел ему убраться — ему было не до шуток. Я посмела вопросительно посмотреть на него, поскольку бедняга Соммерс ничем не заслужил побоев, и король сказал:

— Кое-кто хочет заполучить власть, данную мне Богом, Кейт, и посмел прислать человека с такой просьбой. Я отослал его с ответом, какого он заслуживал. — Тут он ударил кулаком по подлокотнику кресла с такой силой, что затряслось все его тело, вызвав страшную боль в ноге. — Королева глубоко вздохнула. — Он не взял с меня клятвы, что я буду хранить его слова в тайне. Поэтому, хотя, строго говоря, это противоречит должному почтению к мужу, по причине страшного затруднительного положения, в котором все мы оказались, я рассказала об этом моему дяде и архиепископу.

— А теперь мы рассказали вам, — без лишних церемоний сказал лорд Парр. — Что вы об этом думаете?

— Это усиливает подозрения, что добытые Вандерстайном на материке сведения верны, — ответил я. — Кто-то просит у короля полномочий, данных ему Богом. Это может означать только верховное главенство над Церковью, и потребовать его мог только папа.

Старый лорд согласно кивнул.

— Так мы и подумали. Если Бертано — посланник папы, то, похоже, ценой примирения был отказ от его главенства над Церковью в Англии.

— И, судя по словам короля, послание должно было быть отослано обратно папе? — уточнил я.

— Я думаю, оно уже отправлено. Если так, то его отослали через Пэджета, — сказал Кранмер и с необычной мрачностью улыбнулся. — А вчера Пэджет заявил Тайному совету, что после визита д’Аннебо король с королевой отправятся в небольшую поездку — всего лишь в Гилдфорд, — и огласил список членов Совета, избранных сопровождать его. Все они — сторонники реформ. Гардинер, Норфолк, Рич и прочие наши враги останутся в Лондоне дожидаться возвращения Его Величества и обеспечивать, чтобы правительственные колеса продолжали крутиться. Так что все окружающие короля люди, имеющие доступ к его уху, будут нашими союзниками.

Лорд Уильям поднял руки и сцепил пальцы.

— Все сходится.

Томас улыбнулся:

— Оставленные в Лондоне не выразили радости по поводу услышанного в Совете. — В его голосе слышалось удовлетворение, а также облегчение.

— Но остается «Стенание», — напомнил я.

— С этим уже ничего не поделать, — прямо заявил лорд Парр. — Остается только надеяться, что укравшие его понимают, что упустили свой шанс и что дело католиков проиграно, и — извини меня, Кейт — избавились от книги. Король больше не изменит своей политики, — добавил он.

Кранмер категорически замотал головой:

— С королем этого никогда нельзя исключать. Но я согласен, охота за книгой — уже не такое горячее дело.

Я посмотрел на королеву:

— Поверьте, Ваше Величество, мне жаль, что я не смог найти ее. Простите меня.

— Господи, хватит это повторять! — резко прервал меня Парр. — Вы сделали что могли, даже если этого оказалось недостаточно. А теперь от вас требуется лишь молчать.

— Клянусь, я буду молчать, милорд.

— Ваши усилия на службе Ее Величеству не будут забыты, — заверил меня архиепископ.