Питер Молинье. История разработчика, создавшего жанр «симулятор бога»

По сравнению с другими играми в подобном жанре на рынке, Populous – это живущая, кишащая, роящаяся вселенная: все в ней копошится, движется, реагирует на малейшее нажатие. Возможно, именно это немедленное взаимодействие с окружением сделало игру Питера, Гленна и Кевина такой успешной. В 1989-м уже чувствовалось влияние Dungeon Master – ролевой игры, которая произвела революцию во всей индустрии и привела ее в эпоху более эргономичных и отзывчивых игр. Разработчики, раскидывавшие элементы управления по всей клавиатуре и иногда даже сопровождавшие тайтлы многостраничными инструкциями, вдруг стали прислушиваться к урокам Дага Белла: «А почему бы не использовать в игре мышь?» Как и Populous, Dungeon Master полагалась на ограниченное число взаимодействий игрока с окружением, но каждое из них оставляло неизгладимое впечатление. Любой геймер того времени помнит, как впервые нажимал кнопку на экране, и опускающаяся решетка падала прямо на мумию, сокрушая ее своим весом. Этого простого физического действия было достаточно, чтобы почувствовать себя в центре событий – погружение было полным. То же касается блоков земли, которые в Populous можно добавлять и убирать на лету простым нажатием.

ПО СРАВНЕНИЮ С ДРУГИМИ ИГРАМИ В ПОДОБНОМ ЖАНРЕ НА РЫНКЕ, POPULOUS – ЭТО ЖИВУЩАЯ, КИШАЩАЯ, РОЯЩАЯСЯ ВСЕЛЕННАЯ: ВСЕ В НЕЙ КОПОШИТСЯ, ДВИЖЕТСЯ, РЕАГИРУЕТ НА МАЛЕЙШЕЕ НАЖАТИЕ.

Год спустя Ultima VI: The False Prophet, на которую тоже повлияла Dungeon Master, позволила игрокам подбирать любые предметы в игре и перетаскивать их в инвентарь. На протяжении последних пятнадцати лет игроки восхваляют механику «хвата»[26] из Ico и Shadow of the Colossus, бесспорных шедевров Фумито Уэды. По сути, все это – повествовательное и эмоциональное развитие того, что Dungeon Master уже ввела в практику в 1986 году[27]: нажмите левую кнопку мыши, чтобы схватить предмет в мире или инвентаре, затем удерживайте кнопку и двигайте мышь, чтобы переместить этот объект… Populous вызывает похожие ощущения, когда вы топите вражеские юниты, убрав все блоки под их ногами, или разравниваете территорию, создавая идеальные земли для расселения и расширения своего народа. Игрок находится в центре событий и влияет на этот мир самым радикальным образом, иногда смертельным для его обитателей, и все это происходит благодаря простейшим щелчкам мыши – прямо как Питер с палкой наперевес когда-то вершил суд над муравейниками у болота в деревне Коув.

Другая причина успеха Populous – ее изометрический вид. Такое исполнение не было в новинку, многие разработчики использовали изометрию с середины 1980-х годов, в частности Ultimate Play the Game, первая студия основателей Rare. Knight Lore (1984), Alien 8 (1985), Nightshade (1985), Gunfright (1986)[28] или Pentagram (1986) использовали все возможности изометрии в жанре action-adventure. Позже RPG, action-RPG, стратегии и другие игры использовали изометрический вид на расстоянии от места действия и главного героя (или героев) с требующими сноровки углами обзора, отсылая нас к идее управления аватаром как игрушкой. В изометрическом 3D нет погружения в тело персонажа, в отличие от камеры от первого или третьего лица, он же вид сзади. Логично предположить, что такая перспектива предпочтительна для тактических игр (T-RPG, менеджмент, CRPG), когда четкость действий имеет первостепенное значение, а персонажи выступают лишь пешками, которые нужно передвигать по полю. Гораздо реже такой вид применялся в приключенческих играх и action-RPG 1990-х годов.

В Populous камера возвращает игрока в его божественное положение, откуда он может управлять своим народом лишь косвенно, путем создания символов и/или избранного помазанника, за которым все будут следовать, изменений ландшафта, которые открывают людям новые возможности для дальнейшего расселения, обрушения бедствий на противостоящий народ и многого другого. Именно эта двойная перспектива, одновременно погружающая в игровую вселенную и удаляющая от ее событий (мы воздействуем на мир физически, но не управляем этими человечками), сделала тему божественности и сам термин god game столь актуальными. На самом деле, Populous – это не столько стратегия, игра про управление поселением или бессознательная критика религии (ведь мы убиваем, разжигаем костры и жертвуем собой ради собственного бога, когда тот не занят потоплением целых популяций), сколько проект о заражении идеями, о меметике: каждый бог (или религия) распространяет влияние на постоянно меняющийся мир подобно вирусу в теле, беспрестанно воспроизводя самого себя, и при этом каждый верующий (по очевидным техническим причинам) идентичен другому.