Питер. Битва близнецов

– Ангел, которого послал мне Бог. Помнишь, я тебе рассказывала, Нэнни?

Нэнни вздохнула. Опять начинается.

– Что это за ангел такой? Господи боже, с черными перьями! Это ворона какая-то, а не ангел. – Она повернулась, оценивающе оглядела Убера с головы до ног. «А красивый мужик, хотя и лысый». – Страшный и наглый. И рожа бандитская у твоего ангела.

Убер засмеялся. Мика исподлобья посмотрела на Нэнни, затем моргнула, открыла рот… Похоже, любопытство сильнее обиды, подумала Нэнни злорадно.

– Кто такая «ворона»? – спросила Мика.

Убер удивился:

– Ворона? Ты что, никогда не видела ворон?

Мика покачала головой.

– Нет.

«Позорит меня перед людьми». Нэнни сказала с упреком:

– Ты в книжке видела!

Мика вздернула короткий нос:

– А в книжке, конечно, все настоящее? Правда? Извини, Нэнни, это тебе надо повзрослеть.

Убер захохотал, уже не сдерживаясь.

Мика нахмурилась, а затем сама начала смеяться, прикрывая ладошкой рот. Эти двое, большой и маленькая, косились друг на друга и смеялись все сильнее.

– Два сапога пара, – сказала Нэнни бессильно. – И оба на левую ногу. И эта ржет. Ты зачем вообще к нам приперся? – Она повернулась к гостю.

– А куда надо? – Убер почесал лоб, посмотрел на Нэнни, ухмыляясь. Насмешливый взгляд скинхеда раздражал женщину сильнее, чем даже несносная девчонка.

– К мэру, конечно. А то какой-то проходимец у нас будешь. Это не годится. У нас на станции все строго.

– Куда-куда ходимец? – заинтересовался скинхед.

– Прохо… мимо!

Убер рассмеялся, скаля зубы.

– У, ну вы сурово зашли… э-э… Как вас по имени-отчеству?

– Фарида Данировна, – с достоинством сказала Нэнни. Мика покосилась на нее, открыла рот… и закрыла.

– Сурово вы зашли, Фарида Данировна, – сказал Убер. – Я аж вспотел от чувства ответственности.

– Ты мне еще поиздевайся, зубоскал лысый!

– Бритый, – поправил Убер.

– Лысый!

– Бритый!

– Нэнни! – возмутилась Мика. – Перестань!

– Ничего-ничего. Пусть правду о себе услышит!

Убер засмеялся. Подмигнул девочке – так, чтобы няня не видела.

– Ну раз надо… Лысый-бритый пойдет к мэру.

Он повернулся к Нэнни, чопорно поклонился – ни дать, ни взять британский аристократ. Мика прыснула.

– До свиданья, любезная Фарида Данировна, – сказал Убер. – Позвольте выразить вам свое непременнейшее почтение.

– Никакая она не Фарида! – не выдержала Мика. – Ее имя Наталья Васильевна!

– Правда? – Убер улыбнулся.

– Да! И никакая она не любезная!

Убер засмеялся. Нэнни вздохнула:

– О боже. Что за ребенок.

Убер одним мощным и быстрым движением поднялся, вынырнул из палатки. Миг – и нет. Палатка снова стала просторной. Мика обиженно открыла рот… И тут Убер вернулся. Ухмыльнулся и опустил на пол небольшой мешок. Нэнни с Микой посмотрели друг на друга, затем на скинхеда. Нэнни открыла рот…

– А у мэра я уже побывал, – заявил Убер невозмутимо. – Вот так-то, дорогая Натали Васильевна. Можете не беспокоиться.

– И что? Выгнали? – съязвила Нэнни.

Вместо ответа Убер ухмыльнулся и начал доставать из мешка продукты. Банка тушенки, хлеб, галеты, сушеное мясо, древняя фасоль в банке, полпачки гречки. Лицо Нэнни вытягивалось все больше.

– Откуда это? – Она вдруг насторожилась.

– Мэр впечатлился моими подвигами и любезным обхождением…

– Ну да, – скептицизма в голосе Нэнни хватило бы на небольшой ледник. Вроде того, что потопил «Титаник».

– И в общем, лопайте. Мэр дал добро на мои роскошные обеды в «Спятившем крабе». Бесплатно. В смысле, в кредит. Я взял сухпаем.

– А чем отдавать будешь?

– Что-нибудь придумаю, – отмахнулся Убер.

Нэнни утянула продукты, взялась за готовку. Она запалила карбидку, подкрутила – шшш, шипение газа. И начала колдовать. «Слава богу. Хоть сегодня не придется изобретать кашу из топора».

– Ты поможешь? – спросила Мика. – Ты найдешь мою маму?

Убер вздохнул. Вместо ответа достал самокрутку и зажигалку. Он поднялся, пригнув голову, шагнул к выходу…

– Не уверен, маленькая.

Мика заступила ему дорогу:

– Подожди! Даже если ты не хочешь. Я знаю волшебное слово. Сейчас я его скажу… Пожа…

Убер выставил руку:

– Нет! Не говори!

– Почему? – удивилась Мика.

Убер смущенно погладил бритую голову:

– Думаю, я не слишком хороший выбор… Ээ, на роль спасителя.

– Почему?

Убер почесал затылок, нахмурился.

– Потому что… хмм. Почему? Допустим, я плохой человек.

Мика покачала головой. «Слабый аргумент, ангел, – мысленно съязвила Нэнни. – Подумай еще». Отвернулась, достала нож. Как эту банку вскрыть?

– Моя мама говорила: когда нет хорошего молока, обходишься тем, что под рукой.

Убер открыл рот.

– Я – молоко?

Он вдруг запрокинул голову и захохотал. У него ровные, красивые зубы, и он с удовольствием ржет как конь.

– Плохое молоко!

Мика сказала:

– Ангелы тоже бывают разные. Придешь еще раз ко мне в гости?

Убер оборвал смех, внимательно посмотрел на Мику. Голубые глаза скинхеда напротив карих девочки.

Убер ответил очень серьезно:

– Приду.

Он протянул руку. Мика очень серьезно пожала своей маленькой рукой его жесткие пальцы. Договорились.

Нэнни бросила на них взгляд искоса. Отвернулась. Помешала в кастрюльке тушенку. Вкусный запах мяса, которому уже больше двадцати лет, пополз по палатке. Убер улыбнулся.