Питер

Иван вынул из кожаного мешочка горсть патронов, бросил на прилавок и быстро повернулся, держа вещь в руке. Может, прокатит…

– Гражданочка, постойте!

Не прокатило.

Патрульный оглядел сначала хозяина, потом – с интересом – Ивана, задержал взгляд на «груди» (щас расплавится – подумал диггер), хмыкнул и сказал:

– Куда торопимся, гражданочка?

Подальше. Иван примерился, как ударить этого громилу локтем в солнечное. Блин, да он тяжелее меня кило на тридцать. Попробуй такого сруби.

Но патрульный вдруг обратился к торговцу:

– Опять, Нахалыч, людей обманываешь? Свои тридцать серебренников отрабатываешь, что ли? Ха-ха-ха. Смотри у меня, не посмотрю, что ты старый, отберу лицензию. Верни-ка деньги. Эй, гражданочка, гражданочка! Куда это вы?

Иван остановился. Вот черт настырный.

Патрульный подошел ближе, прищурился. Не морщить лицо, напомнил себе Иван. Патрульный внимательно рассмотрел «женщину» в упор (Иван забыл дышать) и вдруг улыбнулся.

– Возьмите деньги, куда побежали, – сказал снисходительно. – А ты, Нахалыч, смотри у меня.

Иван, ни жив ни мертв, протянул руку. В ладонь опустились два патрона от «макара». Сдача. Рожа у продавца при этом была… выразительная.

– Но… – попытался возразить торговец.

– Поговори мне еще! – прикрикнул патрульный.

Торговец замолчал, лицо вытянулось окончательно.

– Все в порядке? – патрульный продолжал улыбаться. И щурился при этом безбожно, даже лицо перекосилось.

Так у него зрение нулевое, наконец сообразил Иван. А очки не носит – потому что дорогое удовольствие, не для всех.

Он, видимо, только на размеры предметов реагирует. А я еще спрашивал, какая из меня женщина. Ага. Очень даже ничего.

«Думаете, найдется идиот, который в это поверит?»

Нашелся.

– Спасибо, – сказал он тонким голосом. Повернулся и пошел, спиной чувствуя, как патрульный смотрит на его задницу.

Пронесло.

Краем глаза Иван увидел, что уже Орлов расплатился. Пошел прочь. И только потом Иван взглянул на вещь, которую приобрел ценой стольких переживаний. Мда. В руке у него была помада в пластиковом корпусе. Густо-красного, почти бордового оттенка.

* * *

– Ой, какая прелесть, – улыбнулась Настя, жена Шакила, принимая подарок. – Спасибо! Дай я тебя поцелую.

Иван с удовольствием подставил щеку. В отличие от здоровенного Шакила, жена невского диггера была ростом на полголовы ниже Ивана. Миниатюрная брюнетка. Его тронули мягкие губы.

Настя погладила диггера по напудренной щеке.

– Ой, Ванечка, какой ты хорошенький.

Иван поперхнулся, закашлялся. Уберфюрер захохотал.

В воздухе пахло молоком и домашней готовкой.

Обитал Шакилов с семейством в торце Невского, в одной из бесчисленных клетушек, отделенных от соседей фанерной стеной, с женой и сыном полутора лет. Сын возился на полу, играя с резиновой разноцветной рыбкой. Совал в рот, слюнявил, возил по полу, снова слюнявил. И все это с серьезным лицом.

– Где Шакил-то? – спросил Иван у Насти.

– Ушел по делам. Скоро придет, сказал. Ты переодеваться будешь?

Иван оглядел себя. Желтая кофточка, серая юбка, колготки фиолетовые, в ромбик. Плюс боевая раскраска. Блин, чудище на страх врагам. Ядерная боеголовка. Мемов должен помереть от одного взгляда на теперешнего Ивана.

– А надо? – спросил он.

* * *

Шакилов оглядел Ивана с ног до головы, крякнул. Брови у него застыли где-то на отметке «очень удивлен». Повисели там и наконец опустились.

– Ну ты, блин, даешь.

– Ага, – Иван ухмыльнулся.

– Живой, значит, – констатировал диггер.

– Живой, – согласился Иван. В следующее мгновение его облапили, сжали. Дыхание прервалось.

– Шакил, раздавишь, блин! – прохрипел Иван, пытаясь вырваться. – По ставь меня на место. Здоровый, как не знаю кто. – Когда Ивана вернули на землю, он перевел дыхание и внимательно оглядел невского диггера. – Как твоя рана?

Шакилов был бледный и исхудавший. Прошло уже… сколько? Иван попытался посчитать. Да… уже почти месяц с того дня, как его ранили. Все еще беспокоит?

– Все хорошо, – коротко ответил Сашка, из чего Иван заключил, что все не так уж благополучно.

Сели пить чай.

– Рассказывай, – велел Иван.

Новости были не слишком хорошие. Впрочем, и не то что бы совсем плохие. Война закончилась. Альянс по-хозяйски подмял под себя Маяковскую, Восстание – впрочем, это было понятно с самого начала. С недавних пор поговаривали, что Мемов пригласит царя бордюрщиков Ахмета встать во главе администрации Площади Восстания. Мол, личный ручной царек и видимость справедливости… Василеостровская на месте, Постышев по-прежнему комендант. Станция получает по несколько часов в день электроэнергию с Адмиралки – для чего и был протянут высоковольтный кабель.

В общем, короткая цепь, чтобы василеостровцы особо не дергались.

– А про моих ребят ты что-нибудь слышал? – вклинился Уберфюрер. – Где они?

Шакилов посмотрел на него. Поднял брови.

– Ты что, ничего не знаешь?

– Откуда?