Читаем Письма В. Досталу, В. Арсланову, М. Михайлову. 1959–1983 полностью

Лидия Яковлевна кланяется.

Мы оба просим передать привет Вашей семье. Передайте, пожалуйста, также поклон Ружене. Ваш

Мих. Лифшиц

<p>27 августа 1963 г</p>

Дорогой Владимир!

Что-то от Вас, как говорится по-русски, – ни слуху ни духу? Здоровы ли Вы? Как семейные дела? Что пишете?

Между прочим, хочу Вам сообщить, что в Институте истории искусств, где я теперь работаю, мы собираемся выпускать сборники статей по вопросам эстетики и культуры. Желательно и Ваше участие – можно было бы прислать что-нибудь из истории марксистской мысли в Чехии, как Вы об этом думали, или что-нибудь другое. Если Вы знаете какие-нибудь интересные работы чехов-марксистов по вопросам теории искусства, философии культуры или по анализу и критике западных философских течений в этой области – сообщите мне или пришлите для перевода.

Мои дела без особых изменений, кроме изменения места работы. Досадный цейтнот продолжается и даже усилился до небывалых размеров, отчего и болею. Если в близком будущем у меня что-нибудь будет напечатано – я пришлю Вам. А пока позвольте отослать Вас ко второму тому «Философской энциклопедии», где напечатана моя статья о буржуазной культуре38. Учтите, что написано для энциклопедии и в большой спешке, но, кажется, с точки зрения компактного изложения марксистской схемы идей, она сносна. Если Вам понадобится, я могу прислать экземпляр вёрстки в качестве отдельного оттиска. Не собираетесь ли в отпуск в СССР?

Привет Владимире. Л.Я. кланяется

Ваш Мих. Лифшиц

Р. S. Был здесь как-то ваш пражанин Хватик, у которого я спрашивал о Вас и передавал привет. Знаете ли Вы, что представляет собой Зелены, который меня всё приглашает на Гегелевский конгресс?

<p>29 августа 1963 г</p>

Лифшиц, Михаил Александрович, род. в 1905 году в г. Мелитополе, в семье служащего. Учился в Высшем Художественном Институте в Москве (1923–1925). Ещё в студенческие годы начал пропагандистскую и педагогическую работу по марксистской философии. В 1929–1933 гг. был старшим научным сотрудником Института Маркса и Энгельса, а после слияния его с Институтом Ленина – объединённого ИМЭЛ при ЦК ВКП(б). В 1932–1935 гг. работал в Коммунистической Академии и продолжал педагогическую деятельность по философии (Институты Красной Профессуры). Литературную работу начал с конца двадцатых годов в изданиях Института Маркса и Энгельса. Печатные произведения тридцатых годов: «Литературное наследство Гегеля» (1931), «Эстетика Гегеля и диалектический материализм» (1932)39, «Винкельман и три эпохи буржуазного мировоззрения» (193З)40. В 1933 г. вышла отдельным изданием работа «К вопросу о взглядах Маркса на искусство»41, написанная для «Литературной энциклопедии» (том VI). Она вошла также в сборник исследований и статей «Вопросы искусства и философии» (1935 г.), переведена на английский язык в 1938 г. под названием «Философия искусства Карла Маркса»42. Принимал активное участие в борьбе против вульгарной социологии – буржуазного извращения марксизма. Ряд полемических статей в «Литературной газете», журналах «Литературный критик» и «Литературное обозрение»43. В ходе этой борьбы возникли антологии: «Маркс и Энгельс об искусстве», 1937–1938 г.44 и «Ленин о культуре и искусстве», 1938 г.45

В тридцатых годах вёл также издательскую работу. Под редакцией Лифшица выходила серия «Классики эстетической мысли» – издания работ Винкельмана, Лессинга, Гёте, Шиллера, Вико. Редактировал также большую серию немецкой литературы в издательстве «Academia» и был главным редактором этого издательства, редактировал серию «Жизнь замечательных людей» (1938–1941). Член редакционной коллегии «Литературной газеты» в 1938–1941 гг[9]. Читал ряд курсов по истории эстетических учений и марксистской теории искусства, в частности, заведовал кафедрой теории и истории искусства в Институте философии, литературы и истории им. Чернышевского в Москве.

В 1941–1945 гг. участвовал в войне против фашистской Германии в качестве литработника. После войны вернулся к педагогической работе по философии, сотрудничал в журнале «Новый мир» и других органах печати. В настоящее время работает в Институте философии Академии наук СССР в Москве.

Мих. Лифшиц

<p>22 сентября 1963 г</p>

Дорогой Владимир!

Вы уже должны были получить ответ на Ваши вопросы, касающиеся «Антологии», в которой работает Лидия Яковлевна46. Она просила обо всём написать Вам. Суть дела в том, что их антология охватывает домарксистский период (III том), хронологически до 1848 г., но практически – поскольку у разных периодов это по-разному – в зависимости от содержания (однако, разумеется, в пределах XIX века).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука