Письма на волю

С Верой никогда не скучно. То она придумает, как удобнее нести ношу, то мы устанавливаем старт: кто первый дойдет до того куста или камня, а то расскажет что-либо такое смешное, что мы смеемся до упаду.

Вот и река. Вода прозрачная, чистая, как-то по-сентябрьски посинела и заметно прибыла.

Купаться нам уже не разрешают. Но Вера — старшая, она выпросила у мамы разрешение разок окунуться. Мы подбираем одежду выше колен и только бродим по воде. А Вера, раздевшись, с хохотом бросается в воду, весело плещется и уверяет, что ей совсем не холодно. Мы смотрим с завистью и страхом. Искупавшись и отдохнув, беремся за работу…

* * *

К Вере часто приходили подруги. Она уходила с ними куда-либо в город или городской сад. Но как весело мы играли, когда она оставалась с нами. Ее фантазия и выдумки были неиссякаемы. Мы строили из песка крепости и замки, инсценировали Гавроша, сцены из приключений Тома Сойера. Чаще всего Вера любила играть в школу и всегда неизменно бывала учительницей. Очень строгой и справедливой учительницей, которая может поставить двойку, наказать даже Вальку Щиопуло, дочь известного богача, и поставить пятерку Мере или Розочке, дочкам беднячки Брохи. (Между прочим, и в действительности Вера этих девочек подготовила к поступлению в гимназию.) Во время войны «школа» у нас часто заменялась «больницей», «лазаретом», и Вера бывала уже «доктором».

Самым же любимым занятием Веры всегда было чтение вслух.

Часто вечерами мы, младшие, забравшись на Верину кушетку, поджав под себя ноги, затаив дыхание, слушали, как она читает вслух. Сегодня интересная книга «Хижина дяди Тома».

Самые разнообразные чувства переполняют наши детские сердца: гнев и ненависть к алчным работорговцам сменяются радостью их поражений и неудач; тревога за судьбу честных, трудолюбивых негров перерастает в надежду на их спасение, в радость их побед.

Вера уже с трудом различает буквы. А мы все просим читать еще и еще. И она уже не читает, а рассказывает о дальнейшей судьбе героев. Рассказывает живо, образно, увлекательно, дополняя содержание раньше прочитанными книгами из жизни народов Африки и Америки.

Но вот приходит мама, зажигает лампу. Мы нехотя возвращаемся к действительности. Уходят домой соседские ребятишки, а мы садимся за уроки.

* * *

Ярко горит большая керосиновая лампа. Каждый занят своим делом. Мама следит, чтобы не мешали друг другу. Она что-то шьет или занята по хозяйству. Иногда, а это бывало в самые холодные зимние месяцы, когда прекращались работы по осушке болот, дома и папа. Он молчалив, но очень строг и требователен: Мы все, и даже Вера с Васей, его побаиваемся. Сидим тихо, готовим уроки.

Училась Вера очень хорошо. У нее была прекрасная память и большие способности. По всем предметам, кроме рисования и пения, всегда получала «пять». Домашние задания Вера выполняла в течение получаса. Долгое молчание для нее невыносимо. И вот она уже смастерила из бумаги какого-то страшного чертенка и показывает нам из-под стола. Мы визжим и громко хохочем. Папа сердится и обещает Веру наказать. Но детей у нас наказывали редко.

Вера достает из сумки библиотечную книжку и погружается в чтение. Теперь уж она забыла обо всем на свете. Чтение книг ее страсть. Она помогает в работе школьной библиотеки и достает самые интересные книги.

* * *

Прекрасна и разнообразна природа нашего маленького городка. Весь он построен на горах и пересечен оврагами.

Вера восторженно любила природу.

Величественное зрелище восхода солнца всегда приводило ее в неописуемый восторг. Помню, не раз мы договаривались с ней разбудить друг друга пораньше, чтобы посмотреть восход. Вера безумно любила грозу и совершенно ее не боялась.

Страшный грохот сотрясает все вокруг, небо прорезают ослепительные молнии. Дворы и улицы затоплены мутными потоками воды, бегущей с гор.

— Рябиновая ночь, — со страхом произносит мама и невольно крестится. Мы жмемся поближе к ней. Надо бежать во двор, отводить воду, чтобы не подмыло сарай, не затопило погреб, не попала вода под дом. Здесь всегда первой оказывалась Вера. Она накидывала на голову какое-либо покрывало, хватала в сенях лопату и бежала во двор.

Мы смотрим на нее из окна, а она отводит воду и корчит нам страшные гримасы, приплясывает, изображая шамана или ведьму. Затем мокрая до последней нитки вбегает в кухню, смеясь и брызгая на нас водой.

— Ой, как хорошо! Я переоденусь и еще пойду. Кто со мной?

И нам всем уже хочется выбежать под дождь, так заразительно ее веселье.

* * *

Но коротким было детство Веры, как и большинства ее сверстников. Когда до нашего городка докатились раскаты уже не грома, а залпов «Авроры», потрясших весь мир, Вере едва исполнилось четырнадцать лет.

«Революция», «большевики», «белые», «красные», «коммунизм», «Ленин» — вот слова, которые, как молнии, прорезали горизонт, по-новому освещали мир.

Вера, которая всегда страстно любила жизнь, любила все яркое, живое, смелое, а главное, любила людей, ненавидела несправедливость, сразу с головой уходит в новую — жизнь, воспринимает революцию умом и сердцем.