– Пока что-то меня не цепляет.
– Ну как ты так живешь? – Я всплеснула руками. – Ты что, робот?
– Я тебе скажу! – Саша вроде разозлилась. – В шестнадцать лет моя троюродная сестра забеременела. По большой, знаешь ли, любви. Она вышла замуж и жила с этим балбесом два года. Хочешь узнать почему? Потому что у нее сумасшедшие родители, которые помогали ей, только пока она была замужем – ведь их дочь не шлюха, их дочь приличная женщина! А муж, естественно, оказался придурком. Она все-таки развелась, и ей пришлось бросить институт. Сейчас она живет с родителями, получает гроши, у нее нет личной жизни – не с кем оставить ребенка, мать с ней не разговаривает. И у них отдельные холодильники.
– Откуда у тебя такие родственники? – усмехнулась я.
– Так уж случилось! А я не хочу так жить!
– Саш, но тебя ведь никто не заставляет. Есть презервативы, в конце-то концов. И тебе двадцать шесть лет – можно уже не мыслить шаблонами.
– Зато я свободна! Я не жду звонка, не повторяю одно и то же… «Представляешь! А он! А я!» – передразнила она. – У меня в жизни другая страсть!
– Ты не свободна, Саш, поверь, – покачала я головой. – Ты просто одно заменила другим.
Мы тогда как-то странно расстались – вроде и не поссорились, но будто недоговорили.
Саша позвонила через неделю. Она была не влюблена, но возбуждена.
Никиту она завлекла в итальянский ресторан, где подают всяческие супы из тыквы с черносливом и кунжутом.
– Никогда не каталась на мотоцикле! – восклицала Саша.
– Да ладно! – удивлялся Никита. – Как так получилось?
– Просто мне всегда казалось, что мое предназначение вовсе не в том, чтобы обеспечить нескольких хирургов работой.
– Да можно вообще из дома не выходить!
– Ну, разбогатею, стану как Говард Хьюз.
– Говард кто?
Саша примолкла.
– Говард Хьюз, один из самых известных американских миллиардеров. Не выходил неделями из квартиры, потому что боялся микробов. Купил Никсона.
После незначительного умственного усилия Никита вспомнил, кто такой Никсон.
«Надо тащить его в постель, пока он меня не разочаровал», – подумала Саша.
«Грузит, конечно, но хоть красивая», – думал Никита.
Уже в машине они столкнулись с небольшим затруднением.
Дома у Никиты была Ирочка. К себе Саша не приглашала.
Никита начал злиться – его всегда раздражали такие вот девушки с заскоками. Они приехали в гостиницу, которую нашел Никита, но Саша оттуда сбежала. В гостиницу водили стриптизерш и проституток. Номера сдавали на час.
– Как ты могла оттуда удрать?! – возмущалась я. – Очаг разврата! Да ты что?!
– Ну, не знаю. Как-то там неуютно было, – оправдывалась Саша. – Ну и я не рассчитывала, что нам понадобится всего час.
Они все-таки поехали к Саше, но не дошли до квартиры. Расположились прямо в подъезде.
– Вас что, страсть врасплох захватила? – смеялась я.
– Не знаю, что ты имеешь в виду, но мы обстоятельно разделись, одежду сложили в одно место… Мы там, между прочим, часа три провели.
– Да ладно тебе! Три часа? И никто вас не застукал?
– Это было наверху. Где чердак. Там два лестничных пролета, на которых никто не бывает. Но начинали мы внизу.
– Но три часа?!
– Ну так уж случилось, – Саша улыбнулась. – Увлеклись.
– Ты молодец… От гостиницы со шлюхами нос воротишь, а в подъезде – пожалуйста, бесплатное пип-шоу!
– Я, кажется, завидую его жене, – призналась Саша. – Он просто лучший. У меня такого секса не было с Анталии.
– Ты что, одна из тех, кто занимается сексом с турецкими аниматорами? – осудила ее я.
– Это был очень даже русский футболист, – посмотрела с упреком Саша.
– И что дальше?
– Что? – переспросила она. – Ничего. Посмотрим.
Никиту я встретила через неделю в магазине.
– Не знала, что ты тайно восхищаешься женским бельем! – воскликнула я, застав его за разглядыванием сиреневого лифчика. – Хочешь, подарю тебе свои стринги?
– Покупаю жене подарок, – Никита повертел в руках шелковый бюстгальтер.
– Ты знаешь ее размер?
– Она все равно такое не наденет.
– Такое какое? – уточнила я.
– Ну, без меха там или рюшек этих… – буркнул Никита. – Для нее это слишком просто.
– Да ты что?! У вас такие ролевые игры?
– Слушай, может, я ей лучше соковыжималку куплю? – Никита посмотрел на меня с тоской.
С тех пор как я отучила его от жадности, Никита стал очень внимательным. Наверное, если бы он хоть малость привлекал меня как мужчина, мы бы стали хорошей парой. Но почему-то, по какому-то неписаному закону жизни, по причуде провидения, нас не влекло друг к другу, хоть я и считала его одним из самых красивых в мире мужчин.
Его лицо, каждая черта которого была отточена, как деталь «Ягуара»: выразительные, сумасшедшие глаза; губы, которые хотелось, закрыв глаза, мягко целовать в самый уголок и терять сознание от ударившей в голову нежности… – все это ничуть меня не возбуждало.
Но было время, когда мы дружили. Я ругала его за скаредность, высмеивала его невежество. Мы смотрели кино, и я заставляла его читать книги. Не то чтобы это пошло ему на пользу, однако он больше не отрицал мир, в котором люди восхищаются сложными мыслями, все меньше интересовался синематографом для толпы, узнал и полюбил Гарика Сукачева времен «Бригады С».