Письма мёртвой Ксане

К счастью, томительно-молчаливое ожидание продолжалось не более нескольких минут. Затем появились шестеро мужиков и кряжистая тётка отчётливо командной наружности. То были делегаты от завода, на котором (это Андрею шёпотом поведала Ксана) до начала девяностых проработала покойница, сделав карьеру от простой сборщицы до директора. Заводчане быстро выяснили какие-то детали с матерью Ксаны, а затем, не откладывая дело в долгий ящик, подняли гроб на плечи и, бесцеремонно мотыляя его из стороны в сторону, понесли на улицу.

Так несуразно начался день.

Пролог – 3

– Оксана!

– Чего?

– Иди сюда скорее! – мать стояла на ступеньке катафалка (открытый гроб уже погрузили внутрь) и нетерпеливо махала дочери рукой. – Ты что же, не видишь, мы сейчас поедем! А ты, Андрюша, садись в автобус!

– Нет, мам, вы езжайте сами, – отозвалась Ксана. – Андрей сегодня на машине, я поеду с ним!

– Ну что же ты, доченька, так нельзя, – начала было возражать мать. Но Ксана не стала её слушать. Она отвернулась и взяла Андрея за локоть:

– Давай-давай, пошли отсюда, – сказала тихо. – Надоел этот цирк.

И они направились к его «семёрке».

Дворовые зеваки косились на них в сочувственном молчании.

…Андрей не торопился. Решил ехать в хвосте процессии. Он пропустил вперёд катафалк, три похоронных автобуса и несколько автомобилей. Затем повернул ключ в замке зажигания и, выжав сцепление, медленно тронулся.

Ксана положила ладонь ему на плечо:

– А знаешь что, Андрюша, давай никуда не поедем.

– В смысле?

– В смысле – ну его, это кладбище. Давай лучше двинем к тебе.

– Да ты что, малышка, очумела? – опешил он. – А как же похороны? Опомнись, твою ведь бабку хоронят.

– И что с того? Мир ведь не рухнул.

– Я вижу, ты не очень-то близко к сердцу принимаешь смерть Оксаны Васильевны.

– Ошибаешься, я огорчена, как любой нормальный человек. Однако рвать на себе волосы не собираюсь. Все ведь знали, что бабушка рано или поздно умрёт, и я знала, поэтому никакой неожиданности не произошло.

– Ладно, я всё понял. Жизнь продолжается.

– Вот именно. Наконец-то включил мозги, молодец. А теперь поехали к тебе.

– Но твои родители обидятся.

– Пусть.

– Как это – пусть?

– А так. Разве не видишь, что папик и мамик только рады? Понятно, надоело ухаживать за лежачей больной. Кстати, ты не думай, я их не осуждаю нисколько. Просто не хочется этой похоронной тягомотины: сейчас заводские начнут возле могилы произносить речи, размусоливать всякую фигню про трудовые заслуги бабушки. Тебе это надо?

– Дело не во мне. Ты же понимаешь: если мы не появимся на кладбище, мать с отцом наверняка оскорбятся по-чёрному. Причём ещё неизвестно, на кого больше, на тебя или на меня. Ведь как пить дать решат, будто это моя инициатива: взял и подбил тебя смыться с похорон… Нет, я так не могу.

– Да брось, ерунда это всё. Если ты такой стеснительный, то – пожалуйста – я им скажу, что сама не захотела ехать… Ну, умерла баба Ксана. Ей теперь всё равно, простоим мы с тобой лишние полчаса над её гробом или нет. А показуху я не люблю.

– Всё же неудобно.

– Да? – она игриво посмотрела на Андрея. И положила ладонь ему на колено:

– М-м-м…

– А так – тоже неудобно? – её пальцы сместились на внутреннюю сторону его бедра и – одновременно с короткими круговыми поглаживаниями – медленно поползли вверх. – А ну-ка, давай признавайся по-честному: неудобно? Или уже немножечко удобнее? А, Андрюш?

Он, прерывисто вздохнув, сбросил газ и, вырулив к обочине, затормозил. Затем откинулся на спинку сиденья.

А она приблизила свои пухлые блестящие губки к его уху:

– Мы не виделись целых три дня. Честно говоря, я надеялась, что за это время ты успел меня захотеть.

– Успел.

– Точно?

– А ты разве не чувствуешь?

Разумеется, её пальцы уже нащупали то, что ей было нужно. Ксана издала довольный смешок:

– Чувствую, вот теперь чувствую, – с видом вкрадчивого злоумышленника она расстегнула верхнюю пуговицу на его брюках. – Значит, возражений больше не будет, я всё правильно понимаю? Да?

– Правильно.

– Вот и хорошо, – она принялась за вторую пуговицу.

– Погоди, маленькая, – Андрей медленно тронул автомобиль с места. – Потерпи, не надо, а то ведь я так и до дома доехать не смогу.

– А ты езжай побыстрее, дурачок. Пока я не принялась за тебя прямо на улице.

– Уже еду.

– А я говорю: побыстрее!

– Но ты, Ксан, всё же убери руку, а то я сейчас или врублюсь в какой-нибудь столб, или, чего доброго, вылечу на встречную полосу.

– Убираю. Но учти: это ненадолго. Так что хватит разговаривать – давай жми на газ!

– Слушаюсь, госпожа-командир!

В конце концов, не ты создаёшь обстоятельства, в которых существуешь, а они лепят из тебя любые подобающие моменту конструкции.

Так подумал Андрей.

А что ему ещё оставалось?

Пролог – 4

На следующее утро она позвонила:

– Приветик. Как спалось?

– Превосходно. А тебе?

– Спасибо, твоими стараниями. Спала, как насквозь пробитая.

Оба рассмеялись. Потом Андрей спросил:

– Как тебя вчера дома-то встретили? Скандала не было?