Письма к сыну

Сделай все возможное, чтобы не обременять себя поручениями и не везти потом ничего отсюда в Париж. Из опыта своего я знаю, что это очень канительно, требует обычно больших затрат, и только в очень редких случаях удается потрафить тем, кто тебе эти поручения дает. Иногда, правда, ты никак не можешь отказать; это бывает, когда тебя просят люди, которым ты чем-либо обязан и которых, в свою очередь, хочешь обязать. Но что касается разных мелких поручений, которые тебе стараются дать, ты с полным основанием можешь от них: отказаться: скажи, что будешь возвращаться в Париж через Фландрию и заедешь во все те большие города, которые мне хочется, чтобы ты повидал, да еще остановишься на неделю-полторы в Брюсселе. Прощай! Счастливого тебе пути, если это письмо окажется последним, если же нет, могу только повторить все то, чего я тебе желаю.

LXXIII

Лондон, 19 декабря ст. ст. 1751 r.

Милый друг,

Ты вступил теперь на то поприще, на котором, надеюсь, когда-нибудь прославишься. Практика имеет большое значение, но, помимо нее, нужны еще внимательность и старание. В деловых письмах превыше всего ясность и прозрачность. Каждая фраза в них должна быть настолько четко выражена и недвусмысленна, чтобы самый большой тупица на свете не мог ее неверно истолковать и не должен был перечитывать, чтобы понять ее смысл. Эта обязательная ясность означает также и правильность, не исключая при этом изящество стиля. Тропы, метафоры, антитезы, эпиграммы и т. п. были бы настолько же неуместны и нетерпимы в деловых письмах, насколько они иногда (если употребить их с умом) уместны и приятны в письмах личного характера, где речь идет о вещах самых обыкновенных и привычных. В делах нужна изящная простота, которая достигается внимательностью, а отнюдь не кропотливым трудом. Дела следует облачать в хорошее одеяние, лишенное всякой аффектации, но вместе с тем в них нельзя допускать ни малейшего небрежения. Прежде всего, постарайся добиться ясности, прочитывай каждую фразу после того, как ты ее напишешь, дабы убедиться, что никто не может неверно ее истолковать и, если это понадобится, сразу же ее исправляй…

Дела отнюдь не исключают (как, может быть, тебе хотелось бы) привычных формул вежливости, свидетельствующих о том, что человек хорошо воспитан, но, напротив, строжайшим образом их требуют, как например: "Имею честь известить вашу светлость", "позвольте заверить вас", "если мне будет позволено высказать мое мнение" и т. п. Ибо находящийся за границей посланник, пишущий на родину министру, обращается к вышестоящему лицу, может быть даже к своему непосредственному начальнику или во всяком случае к человеку, которого считает выше себя.

Деловые письма не только допускают изящные выражения, но благодаря им становятся лучше, только распределять эти выражения надо осмотрительно и умело; каждый раз они непременно должны быть к месту. Они призваны украсить письмо, отнюдь его не загромождая, и скромно сиять, а не вспыхивать очень уж ярким блеском. Но так как это уже высшая степень совершенства в деловой переписке, то я бы советовал тебе вообще не прибегать к этим приемам до тех пор, пока ты как следует не освоил основ.

Письма кардинала д'Осса – настоящие деловые письма; письма месье д'Аво превосходны; письма Уильяма Темпла очень приятны, но, боюсь, чересчур жеманны. Старайся избегать греческих и латинских цитат и не приводи никаких примеров добродетели спартанцев, учтивости афинян и храбрости римлян. Предоставь это пустомелям-педантам. Никакой цветистости, никакой декламации. Но помни, повторяю еще раз, что существуют изящная простота и благородство стиля, которые совершенно необходимы в хороших деловых письмах; тщательно следи за тем, чтобы у тебя все это было. Пусть твои периоды звучат гармонично и не производят впечатления написанных с трудом; пусть они также не будут слишком длинными, потому что в этих случаях смысл всегда бывает несколько затемнен. Я не стал бы напоминать тебе о соблюдении правильной орфографии, если бы у тебя не было такого количества ошибок в правописании, в глазах других они непременно сделают тебя посмешищем, ибо делать орфографические ошибки никто не вправе. Хотелось бы также, чтобы почерк твои стал значительно лучше, и я не могу понять, почему ты до сих пор не можешь его переделать, ведь совершенно очевидно, что каждый человек может выработать у себя любой почерк, стоит лишь захотеть. Надо также уметь аккуратно складывать и запечатывать свои письма и хорошо надписывать адреса. Боюсь только, что ты считаешь возможным этим пренебречь. Помни, все на свете, в том числе и запечатанное письмо, может внешним своим видом либо понравиться, либо нет, следовательно, и этой стороне необходимо уделять известную долю внимания.