Письма к Евгении или Предупреждение против предрассудков

В детстве человеческий разум наиболее предрасположен к восприятию впечатлений. И вот наши священники со всем коварством овладели юношеством, чтобы внушить ему представления, которые им никогда не удалось бы привить человеку зрелому. Именно в самом нежном возрасте они закабаляют ум человека при помощи нелепых басен, диких и бессвязных представлений, смешных химер, которые мало-помалу становятся предметом почитания и устрашения в течение всей его дальнейшей жизни.

Стоит только раскрыть глаза, чтобы увидеть недостойные средства, применяемые церковью для удушения зарождающегося в человеке разума. Человеку с детства преподают только странные, противоречивые, грубые, преступные выдумки и внушается благоговение к ним. Его постепенно посвящают в непостижимые тайны, преподносимые в виде священных откровений, его приучают к игре воображения и заставляют трепетать перед им же самим созданными призраками. Одним словом, принимаются самые надежные меры, чтобы воспитать слепцов, неспособных руководствоваться собственным разумом; трусов, трепещущих при каждом упоминании о представлениях, которыми их отравили священники еще в таком возрасте, когда они не в состоянии были догадаться о расставленной им западне.

Вспомните, сударыня, о тех пагубных стараниях, которые в монастыре, где вы воспитывались, предпринимались, чтобы посеять в вашей душе семена волнующих вас сейчас страданий. Именно здесь начали вам рассказывать небылицы, говорить о чудесах, тайнах, доктринах, перед которыми вы преклоняетесь; расскажи вам о них впервые сегодня, они показались бы вам смешными и недостойными внимания. Я часто наблюдал, как вы потешались над наивностью, с какой вы верили когда-то сказкам о волшебниках и привидениях, которыми развлекали вас в детстве наставницы-монахини. Вступив в свет, где уже давно не верят во все эти бредни, вы мало-помалу от них избавились и сейчас краснеете за свою былую доверчивость. Почему же в вас недостает мужества точно так же посмеяться и над бесконечным множеством других химер, столь же мало правдоподобных, которые вас еще продолжают терзать и которые вы почитаете достойными внимания либо потому, что не осмеливаетесь взглянуть на них другими глазами, либо же потому, что их почитают люди, не давшие себе труда в них углубиться? Почему же Евгения, столь просвещенная, столь разумная во всех других отношениях, отрекается от своего разума и суждений, как только дело коснется религии? А между тем при этом страшном слове ее душа смущается, силы ее покидают, обычная проницательность ей изменяет, воображение затуманивается, она волнуется и страдает; предубежденная против собственного разума, она не осмеливается взывать к его помощи; она убеждает себя в том, что лучше и безопаснее подчиняться мнениям большинства, которое ни о чем не рассуждает и всегда идет на поводу у слепцов или лжецов.

Чтобы восстановить мир в вашей душе, перестаньте, сударыня, пренебрегать собой; окажите должное доверие собственным познаниям, не стыдитесь того, что вы не в силах были избежать всеобщего поветрия. Добрый аббат Сен-Пьер (1) был вполне прав, говоря, что набожность это оспа души; я же добавлю к его словам, что редкий человек не сохраняет ее следов на всю жизнь. Действительно, мы довольно часто встречаем самых просвещенных людей, продолжающих верить детским предрассудкам. Суеверия начали им вдалбливать настолько рано, а в дальнейшем прилагались такие старания для развития посеянных семян, что мы скорее должны удивляться, если кто-либо находил в себе силы освободиться от этих суеверий. Часто жертвами суеверий оказываются даже гениальные люди; присущая им сила воображения иногда лишь усугубляет их заблуждения и еще больше привязывает к воззрениям, которых они бы устыдились, будь им позволено прибегнуть к собственному разуму. Паскаль (1) постоянно видел под своими ногами разверстый ад; Мальбранш 2 известен своим легковерием; Гоббс 3 боялся призраков и демонов; бессмертный Ньютон 4 комментировал Апокалипсис. Одним словом, все доказывает, что нет ничего труднее, как избавиться от представлений, привитых нам в детстве. Самые здравомыслящие люди, разумно рассуждающие по поводу любого иного предмета, впадают в детство, как только дело коснется религии.