Письма из пещер и дебрей Индостана

У храмов Кришны находятся ещё два резервуара (танки), каждый сто двадцать пять футов в длину, пятьдесят в ширину и пятьдесят футов глубины, из огромных плит чёрного мрамора. Верхушку скалы венчает храм, посвящённый «разрушающим силам» с трезубцем Шивы у входа. Стены храма невообразимо массивны, и божеству, патрону пагоды, потребовалось бы много времени и усилий доказать свою разрушительную силу на этих стенах. Разбросанные по крепости, уцелели ещё восемьдесят четыре цистерны, многие из них полные водой. Но самое замечательное здание, хотя и не столь древнее, это Кхерут Кхумб, «обелиск победы», воздвигнутый рани Кхумбом[296] вследствие блестящей победы, одержанной этим раджпутским государем над союзными армиями Мальвы и Гуджарата. Обелиск воздвигнут на террасе сорока двух футов в квадрате; сам он высотой в 122 фута и стоит на четырёхугольнике, каждая стена коего имеет 35 футов длины. В этом обелиске-башне 9 этажей, по одной комнате с боковым внутренним коридором и витой лестницей в каждом. Башня увенчана куполом. Всё здание из белого мрамора и покрыто сверху донизу резной работой. На стенах этого обелиска-башни целая мифология. Кроме того, в городе есть два-три древнейших частных замка и несколько столь же древних башен.

За Ала-ад-дином Читтур был взят Бахадур-шахом, царём гуджаратским, в 1533 году. Бахадура прогнал, в свою очередь, Хумаюн, делийский падишах, который и возвратил город его ражпутским владетелям. Затем Читтур был взят императором Акбаром в 1567 г. В этот год за саккой опять последовал джохур. Снова зажглись страшные огни в пещере Маха Сати; снова полилась кровь дев и женщин рекой, и целое племя раджпутов, превратив их тела в пепел, ринулось из крепостных ворот на могулов и легло всё на месте – «ибо мёртвые срама не имут».

Что за ужасная кровавая драма разыгрывается акт за актом в истории этого Читтура! По основании его доисторическим, сказочным героем «раджей Хунном», богиня «силы и разрушения», патронесса всех укреплённых мест, Дурга, обещает первым царям Читтура никогда не оставлять без помощи свою любимую скалу, Читтур. Пока Еклинг-ка-дэван[297] останутся ей верными, она, Еклинга, «рождённая от львицы» богиня, не покинет их.[298] Первый раджа Читтура, «посвящённый» Баппа, был духовным супругом богини. Он принёс клятву при посвящении его Чирндживой,[299] и доколе раджи будут соблюдать эту клятву, богиня не даст пасть Читтуру. Пока его раджи не перестанут называться именами Раджа-Гуру – «учителями раджей», Хиндуа Сурадж – «солнцем индусов» и Чуква – «всемирными владыками» – Читтур не может бедствовать.

Но вот несколько раджей, загордившись, – так говорит легенда, – начинают часто забывать обет и даже перестают оказывать должное почтение богине. Они вводят в её сообщество других богов (ненавистного Шиве Кришну), и ярко-алый цвет знамени темнеет. Дурга Еклинга обещала своё покровительство потомкам Баппа, доколе они ей не изменят. При первом сакка Ала-ад-дина двенадцать раджей, венценосных глав Раджвара, защищали это знамя, но оно померкло, и они все остались на поле битвы. Во время второго сакка, начатого Бахадур-шахом, такур Деольский, из царственного дома Мевара, принёс себя в жертву богине (убил себя на её алтаре) и она спасла его город. Но на третий раз, в страшные дни осады юным Акбаром, Дурга Амба, приняв свой первородный образ Кали, осталась глухой к их воззваниям. Она отвернулась от своего зубчатого венца, и её появление Самарси (радже Читтура в 1412 г.) было её последним.[300] Удай-Синг, раджа меварский, закончил ряд царей, грешивших против богини, бежав при первом известии о появлении Акбара и его армии. Тогда лик богини отвернулся навеки от Читтура. Славный город пал, несмотря на его отчаянную защиту. Не Дурга Еклинга, а Кали явилась пред конём Удай-Синга с её обычным воинственным кликом: Майн бхука хо! (Я голодна); она исчезла и насытилась лишь кровью последнего из славного племени агни-куллов.

Тридцать тысяч человек погибли в те дни, когда Акбар стоял под стенами Читтура. Страшный джохур был приготовлен, и оставшиеся в живых 8000 раджпутов, съев вместе последнюю бира[301] и облачившись в шафрановые рубашки – эмблема пылающего костра, – отправились исполнять свою ужасную обязанность. Девять рани (королев) и 15 принцесс (их дочери), два малолетние сына раджи и все женщины разных классов погибли от руки мужей, сыновей, братьев и родственников, и тела их были преданы сожжению в пещере Маха Сати. Затем эта восьмитысячная армия отворила настежь ворота крепости и устремилась неудержимым потоком на армию Акбара. Ни один из восьми тысяч не пережил этого дня, и ни одна жёлтая рубашка не была запятнана постыдной сдачей в руки врага.