Письма из пещер и дебрей Индостана

Не грозного Читтур-града жаждет сердце Ала-ад-дина,
Лотосоокой Падмани, супруги храбрейшего Бхимзы,
Жаждет патан.[285] Посылает гонца на дурбар махараджи,
«Отдай за Дели мне рани…[286] Возьми ты всё царство, богатства,
Всё, чем владею, за рани, за перл драгоценный Востока!
Иначе погиб ты! Читтур, твой град, разгромлю я навеки,
Сгублю Агни Кулла[287] и сердце твоё с ним я вырву!»
Разгневался Бхимза, наш царь, и страшно сверкнул он очами.
«Не надо мне царства, калиф, не боюсь я могулов!..
Не владеть тебе рани-царицей, мне верной Падмани.
Плюю тебе в бороду, враг! Приди!.. тебя ждут агни-куллы!..»

Град осаждён. Голодает Падмани, могул торжествует,
Шлёт снова посла: «Хоть взглянуть позволь мне на рани Падмани!..
Без стражи приду я один… тебе доверяюсь, раджа,
Слову раджпут не изменит!..»
Жалея красавицу рани, во избежанье Джи-гура,
Дал Бхимза согласье, впустил он калифа в ворота Читтура.
Одного и без стражи…

…Узрел злой патан отраженье[288]
Рани прелестной в стене залы зеркальной дурбара.
Возгорел Алла страстью: за доверие злую измену Радже патанец готовит…

…"За доверье доверьем плачу»,
Ала-ад-дину рек Бхимза, «иду за тобой, провожая
Тебя за ворота Читтура»… Вдруг крикнул тот, стражу сзывая,
Пленником сделал он Бхимзу, и в лагерь патанский коварно
Увлёк, говоря: «О раджпут! ты заложник Ала-ад-дина,
Отдай мне Падмани, купи своё царство, свободу»!..[289]

Отчаяние овладело жителями Читтура, осаждённого 80 000 войском предателя патанца. Старшины стали держать совет: отдавать ли Падмани за раджу или же то будет бесчестно. Но рани сама нашла, что она обязана пожертвовать собой за любимого мужа, решив в то же время не отдаваться Ала-ад-дину живой. Посоветовавшись с его дядей Горрой и его сыном Бадулем,[290] пришли к заключению, что следует попробовать освободить Бхимзу, не отдавая на поругание чести рани и не рискуя её жизнью. Послали сказать императору, что пришлют ему Падмани, если только он снимет лагерь и отойдёт далее. Её доставят к нему и отдадут на руки; только она не может быть отослана без приличного её сану торжества и проводов. Она должна отправиться к нему приготовившись, с большой свитой её придворных, с принадлежащими ей вещами и приданым, и всеми желающими в Читтуре проститься с ней, женщинами и девами, не считая тех, которые пожелают сопутствовать рани в Дели. Калиф согласился и приготовился, дав сперва требуемую читтурцами клятву, что святость женских привилегий, т. е. наглухо запертых носилок не будет нарушена.